«Пушечное мясо» Черчилля

То, что высаживающийся на вражеское побережье десант, как в воздухе, нуждается в поддержке своего флота огнем с моря – это даже не аксиома, это безусловное условие ЛЮБОЙ высадки. Сэр Уинстон Черчилль в 1915 году послал в Дарданеллы (прямо под жерла турецких орудий береговой обороны!) на поддержку высадки австралийско-новозеландского корпуса целый флот из пусть устаревших, но все равно весьма серьезно вооруженных броненосцев – не считая линкора «Куин Элизабет», там отметилось 17 подобных кораблей («Свифтшур», «Альбион», «Лорд Нельсон», «Имплейкебл», «Виндженс», «Принс Георг», «Голиаф», «Корнуоллис», «Куин», «Лондон», «Принс оф Уэллс», «Трайэмф», «Маджестик», «Канопус», «Агамемнон», «Жоригиберри», «Анри IV»), плюс к этому дюжина крейсеров, три десятка эсминцев и опять же дюжина подводных лодок. Сила! А вот для поддержки с моря канадской дивизии Черчилль не то что линкора – старенького крейсера не послал! У британского Адмиралтейства, конечно, было формальное оправдание – оно решительно не желало отправлять в Ла-Манш корабли крупнее торпедного катера или в крайнем случае миноносца; но в июне 1944 года это нежелание вдруг испарилось, и высадку в Нормандии поддерживало огнем несколько сотен боевых кораблей, среди которых были линкоры «Уорспайт», «Рэмиллис», «Родней» и «Нельсон», корабли хоть и старые, но все еще весьма грозные (на первых двух главный калибр состоял из восьми 381-мм пушек, на других – из девяти 406-мм орудий). У британского Адмиралтейства летом 1942 года было в избытке старых, но все еще весьма грозных кораблей – крейсеров, мониторов, эсминцев в конце концов, которые можно было использовать для поддержки канадцев в Дьеппе. Но НИ ОДИН британский корабль крупнее миноносца или канонерской лодки на траверзе Дьеппа за все время, пока немцы безнаказанно истребляли десант, так и не появился…

* * *

Во имя чего же Черчилль отправил на смерть пять тысяч канадцев и тысячу англичан? Что он хотел сказать Гитлеру этим десантом?

Очень важную вещь.

Вторая половина августа 1942 года – это разгар немецкого наступления на Дону и на Северном Кавказе. Немцы рвутся к Сталинграду, чтобы перерезать волжскую транспортную артерию, они жаждут захватить нефтяные поля Грозного, им уже грезится в их мечтах Баку с его нефтяными вышками… Счастье уже близко! Но есть одна незадача – в далеком тылу, на французском побережье, зреет неизвестная (а поэтому – весьма опасная) угроза – угроза английского десанта. И Гитлер со своими генералами об этой угрозе вынужден помнить еженощно и ежечасно. А ну как британские войска возьмутся всерьез за «Атлантический вал», который, как отлично знали в Берлине, по большей части есть лишь рекламный продукт?

И поэтому довольно много немецких дивизий (в том числе танковых – одна из них, 10-я, аккурат размещалась недалеко от Дьеппа, в городке Амьен) германское командование продолжало держать во Франции – в опасении английского десанта. И англичанам надо доказать Гитлеру, что его «Атлантический вал» существующими у них силами не проломить, что, как говорится, «граница на замке» и что ему вольно отправить на Восток «лишние» во Франции дивизии, которые благополучно сгорят в пламени Восточного фронта, избавив англичан от опасности встретиться с ними где-нибудь у Шато-Тьерри, Седана или Тобрука. Доказать делом!

Укрепления «Атлантического вала»

Поэтому Черчилль отправляет штурмовать Дьепп канадскую дивизию, преднамеренно лишив ее средств усиления, фактически обрекая ее на смерть. Канадские десантники должны были доказать Гитлеру, что ни о каком британском (американском) десанте на континент в 1942 году не может быть и речи, что германский фюрер может смело и безбоязненно двигаться на Восток – в заволжские степи и калмыцкую полупустыню, в горы Кавказа… Главное – подальше от французского побережья! А то, что для этого доказательства мистеру Черчиллю потребовалось залить пляж Дьеппа на полметра вглубь канадской кровью – ну так что ж, на то и война, чтобы были потери…

* * *

Немецкое командование «послание Черчилля» восприняло именно так, как и хотел сэр Уинстон, начиная с сентября 1942 года войска во Франции в Берлине стали восприниматься как постоянный источник подкреплений для Восточного фронта, а саму Францию – как большой военный санаторий, в котором части, битые на русской равнине, могут привести себя в божеский вид. О том, что французское побережье – это эвентуальная линия фронта, в Берлине решили забыть.

За примерами далеко ходить не надо. Их – с избытком и даже чуток с перебором.