Пушинка в урагане (СИ)

– Разумеется. Вы бывали в колхозах, которые сейчас формируются по всей стране?

– Да, Пётр Николаевич. Рядом с Симбирском организован большой колхоз, я бывал там, на летних каникулах, вместе с родителями.

– Ваш брат, Владимир Ильич, тоже был в этом колхозе?

– Да, Володя тоже был с нами, и живо интересовался всем происходящим. Механики даже пустили его осмотреть устройство зерноуборочного комбайна, который они ремонтировали.

– У колхоза имеется собственная техника?

– Нет, Пётр Николаевич, колхоз пока не имеет средств на собственную технику, это были механики из машинно-тракторной станции.

– Как Вы полагаете, Александр Ильич, колхозы, МТС, кирзовые сапоги наконец, это реальные шаги на пути к улучшению народного благосостояния?

– Несомненно, Пётр Николаевич, это большие шаги, но есть огромное затруднение.

– Какое же?

– Простите за прямоту, Ваше императорское величество, но все благотворные изменения в нашей стране связаны лично с Вами. Если что-то случится с Вами, или Ваш наследник не усвоит Ваших умственных и душевных качеств, то всё может вернуться назад, к рабству, произволу помещиков, заводчиков, дворян и чиновников, к повальному воровству…

– М-м-да. А вот здесь, Александр Ильич, Вы меня уделали. Одной левой! Действительно, есть такая вероятность. Более того: она весьма реальна. Ну, так давайте сотрудничать, Александр Ильич. Давайте думать над тем, как закрепить положительные изменения и дать гарантию продолжения курса страны к прогрессу. Какой строй Вы полагаете наиболее приемлемым в России?

– Республику, разумеется.

– Угу. А какая страна Вам, кажется, наиболее применима в качестве примера?

– Многие считают таким примером довоенную Великобританию.

– Прелестно. Великобритания такая же монархия, как и Россия. Разве что имеется громоотвод в виде парламента и премьер-министра, на которых можно свалить всю ответственность за неудачи.

– Простите, Пётр Николаевич, а кто мешает Вам завести в России подобный громоотвод?

– Хм… Андрей Ефимович, Евгений Израилевич, а что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю – медленно проговорил Андрей – что в словах Александра Ильича имеется большая доля смысла.

– А что Вы думаете, Евгений Израилевич?

– Как ни странно для человека моей профессии, я полагаю, что слова Александра Ильича достойны, как минимум, вдумчивого обсуждения. Разве что, я бы предложил ввести для депутатов гипотетического парламента ответственность за действия и бездействие, а самое главное – за слова.

– И как же Вы себе это представляете?

– Довольно просто: депутат, в течение определённого времени не выполняющий своих обещаний перед избирателями, подлежит отзыву. В идеале было бы ещё и запрещение на определённый срок после этого, избираться куда-либо.

– Но позвольте, если депутат что-то обещал, но по объективным причинам не смог добиться?

– А боролся ли, сей депутат? А использовал ли он для достижения цели все доступные законные средства?

– Ох, Евгений Израилевич, чувствую, что со временем Вы вырастете в весьма изворотливого политика.

– Дожить бы, Пётр Николаевич.

– Да, товарищи, мы хорошо поговорили, надо теперь постепенно продвигать идеи конституционной монархии. Впрочем, это пока может подождать. Есть ли у Вас вопросы по поводу задания, Александр Ильич?

– Вопрос единственный: где мне выделят лабораторию?

– Этого я сейчас сказать не могу, Евгений Израилевич будет Вашим помощником по всем административным вопросам.

Старший брат Ленина ушел, а я перешел в комнату с камином, набил в трубочку виргинского табаку и попросил принести бокал коньяку. Надо подумать. Первая мысль показалась мне курьёзной: «А ведь Владимир Ильич Ульянов, даже если он в будущем займётся политикой, никогда не станет Лениным!» Концессии на золотых приисках Лены не будут открыты, а значит, не будет бунта, спровоцированного жадностью и бездушием английских концессионеров. А значит, не будет Ленского расстрела. Интересно, какой псевдоним выберет себе Владимир Ильич, и выберет ли вообще?

– Петя, я сегодня не видела тебя весь день. Ты и сейчас занят? – спросила, появляясь в дверях, Ирина Георгиевна, моя прекрасная Инес-Сарита.

– Нет, милая Инес, я сейчас не занят. – вставая ответил я – У меня был сложный разговор, и теперь я размышляю над ним.

– У тебя был серьёзный разговор с этим прелестным мальчиком?

– Представь себе. Этот юноша многообещающий химик, и, если всё сложится удачно, он легко решит сложнейшую задачу, над которой, в противном случае, большому числу учёных придётся работать лет сто.

– И юноша решит такую задачу? – присаживаясь в кресло, спросила Ирина Георгиевна.

– Я очень на это надеюсь, Инес. Главное, что Александр Ульянов, так зовут этого юношу, не знает, что задача почти нерешаемая на нынешнем технологическом уровне, а потому он одолеет её.

– А ты коварен, мой милый Петя.

– Нам, тиранам и душителям свободы, это качество положено по статусу.