Пушинка в урагане (СИ)

Беда в том, что никто не знал, как бомбить с самолёта. Самыми продвинутыми в этом отношении оказались я, когда-то читавший о топ-мачтовом бомбометании, и моряки Можайский и Степанов, которых обучали артиллерийской стрельбе на рикошетах, как к типовому приёму в морском бою. В общем, я, как смог, изложил идею бомбометания с низких высот, так, чтобы бомба рикошетила от воды, и взрывалась, ударившись о подводную часть корабля. Идея нашла живой отклик у моряков, которые тут же притащили справочники с кучей страшнючих формул, и принялись считать, вводя разные переменные вроде высоты сброса, скоростей самолёта и цели… и ещё бог ведает чего. Мой музыкантский мозг от такого насилия принялся увядать, а вот Иванов и Власьев тоже приняли участие в развлечении, и даже подавали какие-то реплики, заслужив поощрительные кивки умудрённых в математике и баллистике мореманов.

Потом я вспомнил, что разрушения сильнее, когда взрыв происходит не у самого борта, а на каком-то расстоянии, и все бросились считать, каково это расстояние. Что меня удивило больше всего, так то, что расстояние они-таки вычислили.

Потом пришла пора тренироваться, бомбардируя реальную цель. Для этого нам передали пароходо-фрегат «Владимир», с семидесятого года торчавший в Кронштадте, и который всё никак не могли отремонтировать, да и кому он уже был нужен? Для того, чтобы «Владимир» не утоп в процессе нашей учёбы, его трюмы были загружены пустыми бочками, сильно повысившими непотопляемость, а потом его отбуксировали к острову Палосаари, что затерялся среди других островов напротив финской Котки. Свой аэродром мы расположили неподалёку от Усть-Луги, откуда до цели около ста километров. Чтобы пилотам жизнь не казалась раем, «Владимира» периодически перетаскивали с места на место, так что для начала лётчикам приходилось искать пароходо-фрегат, а потом сходу его атаковать.

На мой взгляд, задача как задача, но мореманы, после того как четыре самолёта-разведчика с первого раза отыскали «Владимир», и навели на него ударную группу, а те удачно отбомбились, правда, из восьми бомб попав всего два раза, скакали, радовались и обнимались как бешеные. Ошарашенным выглядел и офицер, присланный из Военно-Морского ведомства.

– Ваше Императорское высочество, это невероятное оружие, от которого трудно спастись! – объявил он мне – Я своими глазами, с расстояния в десять кабельтовых увидевший эту атаку поражён.

– То ли ещё будет, когда мы отбомбимся не практическими бомбами, с ослабленным зарядом, а настоящими, несущими в себе по двести килограммов динамита! – объявил я – Кстати, господин капитан второго ранга, объясните мне, пожалуйста, почему все так радовались, когда из восьми бомб в цель угодило лишь две?

Офицер посмотрел на меня как на дурака, но, что-то сообразив, ответил:

– Я всё забываю, что у Вас, Ваше императорское высочество, нет специального образования. Дело в том, что самолёты стартовали с позиции, удалённой от сего места на пятьдесят четыре мили. На такое расстояние ни одна пушка не добьёт. В пасмурную погоду они нашли цель, и можно считать, утопили её. Понимаете, при артиллерийской стрельбе имеет место огромное рассеяние снарядов, и это рассеяние тем выше, чем расстояние больше. В морском бою лишь единицы из сотен выпущенных снарядов достигают цели, а тут вы демонстрируете невозможную точность… Невероятно. Просто невероятно.

– Благодарю Вас, господин капитан второго ранга, за пояснение. В таком случае и я впечатлён. Вот так бывает: вдруг совершаешь чудо, просто потому, что не знаешь пределов возможного,

– Ваше Императорское высочество – обратился ко мне кавторанг – я слышал, что Вы намереваетесь создать новый род войск, авиацию. Прошу Вас рассмотреть мою кандидатуру на любую должность в той части авиации, которая будет связана с флотом.

– Что Вас натолкнуло на эту мысль?

– В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году я служил на Черноморском флоте, и лично видел с болгарского берега английские броненосцы, укравшие у нас победу. Я сейчас вообразил себя на месте пилота, и то, с каким наслаждением я влепил бы бомбу в борт броненосной калоши лайми.

– С удовольствием возьму Вас, но сразу предупреждаю: летать Вы сможете только пассажиром или штурманом. Для пилота у Вас неподходящие чин и возраст. Впрочем, вы можете изучить искусство пилотирования в частном порядке.

– Ну что же, в таком случае восстановлю знания и навыки штурманского дела. К тому же есть огромный простор в приспособлении этой отрасли науки к воздухоплаванию, что позволит мне проявить свои способности.