Пушистые лапки

Пироженка сначала шла по широким вечерним улицам, озаренным яркими горящими гирляндами. Но чем дальше она следовала по дороге, тем больше та теряла нарядность, освещённость, заставляющую отводить глаза, и ширину. На смену раздольным проспектам, которые были так хорошо ей знакомы из витрины зоомагазина, теперь пришли совершенно не известные ей части города. Это были подворотни, дворы, тупики, узкие задворки.

На одном из таких задних дворов она решила остановиться и передохнуть, людей там не было и поэтому она решила, что место безопасное. Она прошла под сырым сводом арки дома и оказалась в небольшом прямоугольнике, пустоту которого разбавляли только мусорные баки, да, не поместившийся в них мусор.

Пироженка осторожно перепрыгнула через лужи странного цвета, поселившиеся в многочисленных выбоинах асфальта, и тихонько прошмыгнула внутрь уличного закутка, на всякий случай стараясь не привлекать внимания. Вокруг витала сырость и странный запах, которого до этого она не знала и назвать не могла, но ей он определённо не понравился и почему-то вызывал ассоциацию с дурным, тягостным сном от которого никак не можешь проснуться.

Пироженка шустро нырнула за небольшой мусорный бак, который стоял ближе ко входу и, устроившись за ним, начала вылизывать свою испачкавшуюся белоснежную шерстку. Как, вдруг, только что тихий и обещавший надежное укрытие задворок, огласили жуткие вопли и шум потасовки.

Пироженка инстинктивно припала к земле и только любопытный носик немного высунулся из-за мусорного бака, дав ей небольшой обзор происходящего в подворотне.

На огромной скорости в подворотню влетел разъяренный комок шерсти, на столько быстро двигавшийся, что было невозможно понять, кто это: маленькая собачка, дворовый кот или, может, кошечка? Только разноцветные пятна шерсти крутились в воздухе, наэлекрилизовывая его энергичными движениями.

Но вот комок перестал хаотично, судорожно крутиться и резко принял стойку: передние лапы прижаты к земле, задние готовы к прыжку, спина натянута, как струна, уши прижаты, зубы оскалены, и весь комок издает угрожающее шипение.

Сам комок оказался котенком. Довольно взрослым, уже видевшим одно лето, но вряд ли еще и зиму, постарше Пироженки, но всё же котенком. Трехцветные пятна окраса дали понять, что перед нами девочка. (Ведь, как известно, котов с таким окрасом не встречается в природе. Есть некоторые сведения, что очень-очень редко и только в присутствии самого взаправдашного чуда рождается редкий кот с таким окрасом, но это не тот случай). Если б не черепаховый окрас, Пироженка никогда бы не поверила, что это яростное создание, маленькая кото-девочка. От нее исходил такой ясный и мощный угрожающий посыл, что Пироженка никак не могла понять, кто же это за ней гонится, кто не только ее не боится, но еще и осмеливается преследовать!

Спустя несколько мгновений, за которые как раз и произошли все эти метаморфозы с вбежавшей кошечкой, занявшей оборонительную позицию, в подворотню влетел огромный дворовый пес. Пес был непонятного цвета, да, и глядя на него определение цвета было последним, что приходило на ум. Это важно только у породистых собак. А глядя на этого – в глаза бросалось скорее то, что шерсть была клоками выдрана, или выжжена, в общем, шкура явно была подпорчена и истрепана, и уже давно.

Пес явно был завсегдатаем улиц и давно стал здесь своим. Трудно было угадать в нем бывшего домашнего любимца, да, никто этого делать и не собирался. Это была опасность, опасность в собачьем воплощении и единственное, о чем стоило думать сейчас, так это как сделать так, чтобы вся его кипящая злоба не излилась на тебя. Пироженка еще больше вжалась в асфальт и как завороженная стала наблюдать за происходящим не в силах и шелохнуться.

Трехцветная кошечка еще больше напряглась, готовая в любой момент броситься на пса, и грозно зашипела. Пёс бездвижно стоял напротив кошки, вся его кипучая ярость была на столько сильна, что просто не помещалась внутри и на мгновение парализовала его же самого. Кошка молниеносно сообразила, что это та самая редкая возможность, которую можно обернуть себе на пользу и получить, хоть и быстро тающий, но пока вполне реальный, шанс выжить в этой стычке. Она начала очень медленно приближаться к собаке и приглушенным, нарочито спокойным, монотонным голосом говорить:

– Я не претендую на твое место, Бэк. – Выразительная пауза.

Пёс явно понимал, что его ярость только усиливалась от такой наглости, но все еще находясь парализованным ею, решил, что разорвать кошку успеет в любой момент, а позабавиться на последок и выслушать, что она скажет будет не плохо.

– Я не знала, что та мусорка была под твоей лапой. – Еще пауза, кошка остановилась и чуть присела всеми лапами сразу, словно в глубоком поклоне.

Пёс оскалился и низко зарычал.

– Я признаю твой авторитет и готова ему подчиняться.

С этого момента пёс перестал скалиться и начал переминаться с лапы на лапу.

– Я даю тебе слово, что больше никогда не приду на ту кормушку, и впредь буду осмотрительней в своих действиях.