Пушка 'Братство'

-- Правильно он напомнил нашим офицерам,-- мирно paссуждает Кош,-- что они лишь вооруженные трудящиеся и на хрен им сдались все эти перья да побрякушки!

Кто-то взглядывает на засаленную шапчонку, нахлобученную на голову Фалля.

-- A что за подружка y Эда! -- вставляет свое слово Tpусеттка.-Хороша, нечего сказать! Требует, чтобы ee

величали генеральшей! Да-да, вот честью кляйусь, не вру. Строит из себя принцессу, сучье отродъе! Шьет себе костюмы амазонки y портного императорши. Дескать, удобно: можно носить за поясом парочку пистолетов, и перчатки на восьми пуговичках, не хуже императрицы. Вот за такую падаль прикажешь кровь проливать, на смерть идти!

Военный делегатп Клюзере писал генералу Эду: "Приходимся выслушивамь немало жалоб, направленных в Коммуну, на ваших шмабных, на то, что они ходям расфранченные, появляюмся на Бульварах с кокомками, в каремах и m. n. Прошу вас вымесми беспощадно всю эму публику".

-- Bcex паршивых овец гнать вон из стада,-- провозглашает Шиньон.

-- Что ж, и стаканчика пропустить нельзя,-- слабо протестует Пливар.

-- Вот как! A знаешь ли ты, что два батальона -- a может, и больше -- 1 апреля, когда их посылали в Курбвуа, были пьяны как стелька, еле на ногах держались!

-- A ты их сам видел, Шиньон? -- взорвалась Селестина Толстуха.-- Мало ли что наплетут зльre языки, не всему верь.

-- Уж тебе-то это хорошо известно,-- посмеивался парикмахеp-эбертист.

Бельвиль всем сердцем одобряет муницшмльных делегатов I округа, которые строго потребовали отчета y Военной комиссии: "Вы назначили некоего Мариго интендантом -- или чем-то в этом роде -- Национального дворца (бывший Пале-Ройяль), a он вечно пьян, реквизярует без всякой причины и права в больших, чем положено, размерax вино и продукты. Это позор для нашей Коммуны. Если вы не лишите его полномотай, мы вынуждены будем его aрестоватьf*

-- Клюзере возьмется за нас как следует,-- твердит свое Шиньон, хрустя пальцами.-- И прекрасно сделаетl

-- Он просто нас презирает, вот и все,-- говорит Предок, сплевывая табак.

-- A нам это, может, и на пользу,-- возражает ему Tpусеттка.-- Неужели лучше, когда объясняются в любви, a правды сказать не смеют? Просто не чувствуешь, есть над тобой командир или нет...

-- Почему это вы думаете, будто Клюзере нас презирает? -- спрашивает обеспокоенный Кош.

-- Пхэ... Он кадровый военный. Мечтает о карьере.

-- Он револкщионер, известный во всем миреl -- кричит своим пронзительным голоском Фелиси Фаледони.-- Как Гарибальди, как Флуранс...

-- Самое большее, американский генерал,-- ворчит Предок.-- A мы там, как известно, не присутствовали!

Сын полковника, Тюсмав-Поль Клюзере воспимывался как сын полка -- в полку, коморым командовал его омец, друг Луи-Филиппa. B 1845 году окончил Сен-Сирское военное училище. B февралъскую революцию 1848 года лейменанм 55-го neхомного полка, в охране Французского банка, омказался сдамься pеспубликанским повсманцам. Командуя 23 бамальоном мобильной гвардии, получаем кресм Почемного легиона за храбросмъ, проявленную в дейсмвиях npомив воссмавших рабочих. Уволенный за неблаговидный nocмупок, вновь nocmynaem на военную службу в Крымскую войну, дважды ранен во время осады Севасмополя. B чине капимана npоходим службу в Африке и мам вынужден подамь в oмсмавку, може в связи с какими-mo мемными делами -- хищением провианма. B 1860 году в Неаполе предлагаем свои услуги Гарибальди, который делаем его подполковником своего шмаба. Не поладив с легендарным полководцем, омправляемся в Америку, где nocmynaem на службу к правимельсмву Соединенных Шмамов и воюем в рядах северян. По предложению Линкольна возведен в чин бригадного генерала и получаем американское поддансмво. После окончания Гражданской войны в Америке возвращаемся в Европу, оседаем в Англии, возглавляем фениев во время Чесмерской экспедиции. Преследуемът английской полицией, бежим во Францию, coмрудничаем в революционных газемах и примыкаем к Инмернационалу'. Осужденный в 1868 году за анмиправимелъсмвенную деятельность, он, как американский подданный, приговариваемся к высылке. Возвращаемся во Францию после собымий 4 сенмября, приведших к падению монархиu, npисоединяемся к анархисмy Бакунину, провозглашаем Коммуну в Лионе 31 окмября, объявляем себя "командующим армиями Юга".

По словам Пассаласа, генерал Клюзере так же мало, как и Трошю, уважает Национальную гвардию и не делает из этого тайны. Этот профессиональный военный,

пестуемый Центральным комитетом Национальной гвардии, склоняется к мысли, что y Парижа столь же мало шансов выстоять против версальцев, сколь и против пруссаков.

-- Да он и не скрывает своих мыслей,-- подчеркивает Пассалас, который по-прежнему продолжает работать y Риго, в бывшей префектуре полиции.-Позавчерa он сказал при свидетелях: "Что касается бардака, который царит в Национальной гвардии, то я никогда не видел ничего подобного. Настоящий портовый бордель, в своем роде совершенство".

Подобные разглагольствования нагоняют уныние на бельвильцев, который хочется видеть все в розовом свете, в лучах Коммуны.