Пушкарь его величества

Каждый день до обеда мы занимались детьми, развлекая и общаясь со всеми. Вторая половина дня заканчивалась по разному, в зависимости от нашего настроения. Мы могли валяться в беседке в компании мамы, сестренки и иногда Алешки, развлекая друг друга разговорами и угощаясь дарами южных садов. Но чаще мы сбегали вдвоем на свой любимый пляжик и любили друг друга. Я поддался на уговоры и теперь от души засеивал пещерку своими семенами, доставляя тем себе и жене немало удовольствия.

В один из дней приехал Александр Никитич с мужем Машеньки, подняв небольшой переполох. Сначала они принялись обнимать своих супружниц и детей затем уже я с ними расцеловался.

- Как хорошо, что вы приехали, батя! Нам вас не хватало! Обязательно на охоту надо съездить!

Но на охоту мы выбрались только на третий день, уж очень тяжелые ночи оказались у охотников. Ха-ха! Когда мы наконец выехали, оба моих компаньона были сонными и довольными жизнью. Папа привез таки десяток новых ружей, заряжающиеся нашими патронами. Они были снаряжены как пулями, так и картечью с дробью. Калибр примерно соответствовал шестнадцати миллиметрам и являлся, по сути, аналогом охотничьего ружья из моего времени. Только вот зарядка совершалась совершенно неожиданно, как у пушки, утяжеляя ружье массивным затвором. Вспомнил о своем проекте ружья и магазина для патронов. Поставил себе галочку, чтобы потом отдать его названному отцу. Пусть зарабатывает очередной орден или чин.

- Ты не представляешь, Вася! Как теперь высоко мы сидим! Сам император курирует наши поставки оружия. Денег девать некуда! И иностранцы в очередь выстраиваются ко мне на прием, ха-ха! А я их мурыжу! Пусть знают, как с Наполеоном дружить!

- Совершенно правильно, папа. Им только и надо свой карман набить. А если еще при этом нам нагадят, будут счастливы безмерно.

Иван, Машкин муж, не встревал, как самый молодой, а молча наматывал на ус. Похвальное качество! Работал он на нашу фамилию, набирая опыта и помогая в делах нашему главе. Хорошо и мне, что есть такой доверенный помощник, и я могу сибаритствовать рисуя свои прожекты.

Вскоре взлетел первый фазан. Потом они забегали из всех кустов, и мы с удовольствием постреляли, набив сумки дичью.

Вечером под фазанов распивали с дамами красное вино и спорили кто больше настрелял.

- Нет, Вася! Тот фазан за камнем был мой! Я ведь первым выстрелил, а ты бил уже по упавшему.

- Так он потому и упал, что ты промахнулся! Я же видел, как он на ноги вскочил и собрался бежать!

- Ну, и не стрелял бы! Тогда сейчас не спорили бы!

- А азарт?! Кто бы, не стрельнул?!

- Это, да! Славно поохотились!

Распили мировую и отдали должное лесным курочкам.

Через три недели тесть с шурином уехали, оставив своих благоверных в слезах и возможно опять беременными. С жалостью осмотрел нашу маман и увидел в ее чреве зародыш будущей жизни. В расстройстве попробовал его растворить, как в прошлом ее опухоль и у меня получилось. Я аж вздрогнул, когда это произошло. Потом на меня накатила радость от понимания, что можно избавиться от череды беременностей, пеленок и десятков детей. А что?! Не мрут, они у нас! Маг я или не маг?! Со сто процентной выживаемостью и невозможностью предотвратить зачатие, моя Оленька скоро станет трижды матерью героиней. Поэтому, ту же самую операцию втихую проделал со своей благоверной и Машкой. Пусть хоть это лето проведут как следует, а зимой можно и размножаться. Ха-ха!

Получив такой козырь, я предался разврату как последний школьник, изумив и покорив свою любимую.

- Ты мой неукротимый жеребец! – шутила она, когда я заваливал ее в самых неожиданных местах. – Мне уже стыдно перед Машей. Она же видит наши отношения. А ее утешить некому!

- Ну, так поиграйся с ней! Чему я тебя учил?!

- Ах ты, развратник! Как у тебя язык поворачивается такое говорить?!

Но вижу, что толику сомнения я в нее заронил. Потом были еще разговоры на эту тему, пока однажды я не увидел эту парочку выходящими по морю из нашей бухточки. Оленька светилась довольством, а Машка шла как сомнамбула, пламенея румянцем на щеках. Я понял, что напряжение снято, причем видимо обоюдно и порадовался за девушек. Теперь хоть сестренка, поспокойней будет.

Мы пробыли в своем раю до самых осенних штормов и только тогда выехали в свой Город. По дороге сменили колеса на полозья и уже по снегу докатили в теплых кибитках.

Дом есть дом! Наша большая семья зажила в зимнем ритме, отдавая предпочтение семейным вечерам, редкому приему гостей и еще более редкому хождению к ним. Я опять занялся творчеством, зарывшись на этот раз в экономические вестники и справочники. С огорчением готовился провести лето не в любимом Крыму, а в столице, организовывая первое в мире общество Российских железных дорог. Сверстав черновой план, пошел сдаваться на суд Александра Никитича.

- А я все думаю, когда же ты меня опять удивишь! – произнес он, прочитав мой опус и разглядывая игрушечный паровоз с вагонами.