Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Церковь пыталась предотвратить сексуальные нарушения отчасти путем наложения значительных епитимий и отчасти путем заявлений, что будто бы нарушения не стоят того, чтобы их совершать, поскольку это сопряжено с серьезными прегрешениями. Многочисленные притчи описывали тяжкую участь тех, кто пал жертвой дьявольских наущений, и трудности, с которыми сталкивались эти люди, пытаясь вернуть для себя возможность спасения души. Не только последствия супружеской неверности были исключительно неприятны, но и удовольствия, обретаемые в незаконных любовных объятиях, оказывались незначительны и преходящи.

В той степени, в какой документы церковноправового характера вообще касались сексуального поведения как в браке, так и вне его, они базировались на положениях сугубо религиозных по сути. Однако правила сексуального поведения должны были иметь и непосредственно практическое применение.

Элита не в состоянии с успехом навязывать правила личного поведения упорствующему населению, если они противоречат существующим ценностям и наносят удар по социальной стабильности. Признание и распространение византийских правил сексуального поведения означало, что определение широкого спектра сексуально-поведенческих моделей как воспрещенных совпадало с врожденным чувством благопристойности у славян.

В целом сексуальные нарушения со стороны как мужчин, так и женщин трактовались одинаково, но тем не менее существовали и некоторые исключения из этого правила. К примеру, женская гомосексуальность воспринималась менее серьезно, чем гомосексуальные отношения у мужчин, предполагавшие анальный контакт. Ложные обвинения, связанные с сексуальным поведением женщины, обязательно влекли за собой наказание клеветнику, однако применительно к мужчине такого рода сексуальные намеки могли повиснуть в воздухе. Более того, если женатый мужчина карался за сексуальное прегрешение точно так же, как и неженатый, то замужняя женщина наказывалась как прелюбодейка. В номоканоне после перечисления епитимий за сексуальные прегрешения говорится: «На женщин налагаются те же самые епитимьи, если у них нет мужей. Если у них есть мужья, то применяются правила, предусмотренные для прелюбодеяния, то есть на женщин налагается большее число епитимийных лет». Закон особо оговаривал, что ревность оскорбленного мужа по отношению к любовнику жены является оправданием наложения более суровой епитимьи на замужнюю жеьпцину¹.

Секс в браке

Церковное право включало в себя множество правил, регулирующих отношения между мужем и женой. Хотя Церковь признавала брак как надлежащий метод упорядоченного направления сексуальных влечений, в чем целиком и полностью не могло быть отказано, состояние венчанного супружества не являлось заведомым разрешением для женатой пары предаваться сатанинским страстям. Не поощрялось излишне откровенное внимание мужчин даже к собственным женам. «Отдели себя от жены своей, дабы не привязался ты к ней», — советовал один из дидактических текстов². И действительно, увлеченность сексуальными сношениями между супругами приравнивалась к иным серьезнейшим прегрешениям, таким как заднепроходные контакты или связь с проститутками³. Если мужчине снились супружеские отношения с женой, он считался виновным в грехе, и от него требовалось совершить епитимийные земные поклоны и молитвы⁴. Внешняя привлекательность женщины, учили церковнослужители, представляла собой угрозу мужу, и жеьпцин предупреждали, что страсть к нарядам и украшениям может в результате обречь душу на вечные муки⁵. Священнослужители воспринимали чрезмерное сексуальное влечение супругов друг к другу как уход от более возвышенных обязанностей по отношению к Господу. Церковь предпочитала сознательное самоограничение супругов в брачных отношениях, если венчанная пара вообще собиралась реально жить в браке сексуальной жизнью.

Церковное право строжайшим образом предписывало, когда именно мужу и жене воспрещалось вступать в сексуальные сношения и какие именно проявления сексуальности следовало считать запретными. Указаний на правильность того или иного вида сексуальных отношений почти не имеется, ибо церковные деятели не желали поощрять супружеские пары уступать дьявольским влечениям. Приемлемые виды сексуальных отношений можно было лишь вывести дедуктивным путем, зная перечень запретных видов поведения.