Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Славянские церковнослужители не ограничивались осуждением внебрачного секса лишь в форме соития. Осуждался любого рода контакт, таивший в себе сексуальные намерения или намек на них у людей, не связанных друг с другом брачными узами. Даже мысли не считались священными и неприкосновенными: если мужчина мысленно жаждал женщину, не являвшуюся его женой, он уже считался совершившим грех и ему полагалась епитимья. Правда, большинство священников рекомендовали накладывать нестрогие епитимьи за «прелюбодейство в сердце» и ограничивались сорока земными поклонами или трехдневным сухим постом, однако в одном из старейших сохранившихся славянских номоканонов предписывались епитимьи вплоть до трех лет на хлебе и воде¹⁸⁴. Аналогичные мысли со стороны женщины по отношению к мужчине считались столь же грешными, но отсутствие упоминания этой темы в Библии делало ссылки на подобные прегрешения гораздо более редкими¹⁸⁵.

Русские покаянные уставы, будучи озабочены внекоиталь-ными аспектами брачных отношений, клеймили и любые слова, и прикосновения, в которых была скрыта запретная сексуальная заинтересованность, даже если отношения не развились. Южные славяне тем не менее не разделяли подобной озабоченности к внекоитальным отношениям между не состоящими в браке мужчинами и женщинами. Русские женщины заранее знали о непристойности подмигивания мужчине, чтобы привлечь его внимание; епитимья за подобное прегрешение представляла собой трехдневный пост с тридцатью шестью земными поклонами в день. Мужчины знали о запрете на произнесение непристойных слов, обращенных к женщине или мальчику, с тем чтобы вовлечь их в сексуальную активность. Считалось грехом - а в глазах отдельных церковных авторов весьма серьезным - демонстрировать гениталии, чтобы разжечь в ком-либо искру сексуального желания. Грехом было и смотреть на это. Легкое прикосновение к ноге, чтобы обозначить сексуальную заинтересованность, влекло за собой сходную епитимью продолжительностью от шести до двенадцати дней. Держаться за руки или чувственно целоваться являлось еще худшим нарушением и стоило трехнедельной епитимьи. Еще более рискованным предприятием было прикосновение к женской груди или ее покусывание¹⁸⁶.

Не состоявшим в браке мужчинам и женщинам возбранялись так называемые сомнительные действия, в частности, такие, которые применительно к замужней женщине могли бы послужить основанием для развода. Неженатому русскому запрещалось ходить в кабак. Церковные авторы предлагали широкий диапазон епитимий за это прегрешение в зависимости от того, что предположительно могло бы потом произойти. В соответствии с одним из вариантов текста, епитимья за посещение кабака в обществе вдовы сводилась всего-навсего к двенадцатидневному посту, так что было ясно, что автор полагал подобное деяние непристойным, но не более того. Для другого автора поход в кабак означал запретную сексуальную активность; он настаивал на семилетнем посте. И все же большинство избирало срединный путь, предлагая двенадцатинедельные или годичные епитимьи. Плясать в кабаке или у кого-то дома также запрещалось. Такого рода запрет неудивителен; деятели Церкви не одобряли плясок в любое время и в любом месте из-за их связи с языческими обрядами. Ношение одежды противоположного пола точно так же вызывало языческие ассоциации и категорически воспрещалось¹⁸⁷.