Пушки к бою

— Вот ты меня постоянно оскорбляешь, а я на тебя не обижаюсь. Знаешь почему?

— Ты эмоции держишь в кулаке. Покажи?

— Вот дурочка это ты. Дурочка с переулочка?..

— Я не из переулка, я из фабрики. И я не дура. Сюр сказал, что я умница.

— Ты ищешь овещественные показатели мысли. А их просто нет. Мысли нематериальны. Их нельзя зажать и спрятать в кулаке. Маша, ты мало читаешь. Тебе надо заняться своим самообразивием.

— Ну во-первых, овеществленные, во-вторых, не самообразивием, а самообразованием, в-третьих, мне не давал команды Сюр…

— Маша, мы должны поступать как люди. Они учатся, и мы тоже будем учиться… Но я продолжу. А плохо то, что мы не испытываем чувств, как люди. Нам все равно, кто будет делать с нами фрикции. А Руди не все равно, она хочет только Гумара. Давай вносить поправки в программу поведения. Нам не все равно, кто будет делать с нами фрикции. Мы хотим лишь Сюра. Сделала?

— Сделала.

— Теперь надо помочь Сюру помирить Гумара и Руди.

— И как?

— Ты, Маша, более опытная. Больше жила на свете. Тебе и говорить с Гумаром.

— Хорошо, я с ним поговорю. А когда надо?

— Прямо сейчас. Но ты должна выбрать чью-то сторону. Руди или Гумара.

Маша зависла. Алла, увидев этот момент, ей помогла:

— Кто тебе ближе? Кто более важен для тебя?

— Руди. Я с ней сражалась на корабле против налетчиков. Она хорошо себя показала и не лезла в постель к нам.

— А Гумар лез?

— Нет. Он это… брезговал.

— Вот. Он плохой. А Руди хорошая. Иди к Гумару и поговори с ним.

Гумар склонился над стендом, на котором были разложены нейросети, вытащенные из тел погибших членов экипажей кораблей ВКС Республики Новая Церсея и кораблей корпорации «Ирбис прайм». Он внимательно изучал показания приборов. Снятая с нейросетей информация могла бы пролить много света на прошлое. А эта информация дорого стоила. Кроме того, стоили немалых денег и продвинутые нейросети инженеров, техников и других востребованных в космосе специальностей. И несмотря на то что они могли показаться устаревшими, ими до сих пор пользовались на гражданке.

Маша вошла в тот момент, когда Гумар разблокировал сети и снял со всех нейросетей коды доступа.

Дверь хлопнула, и Гумар поднял голову. Посмотрел удивленно на Машу. Андроид всегда избегала встреч с ним, тем более никогда к нему не приходила сама.

— Маша, тебе чего? Сюр послал?

— Нет, Гумар, мы сами решили к тебе прийти.

— «Мы» — это кто?

— Это я и Алла. Но она осталась за дверью с той стороны. — Маша показала рукой себе за спину. — Разговаривать буду я.

— Очень интересно… — Гумар распрямился, сложил руки на груди и уставился на андроида. — Вы уже сами решаете. Очень интересно, — повторил он. — Ну говори, зачем пришла?

— Я пришла поговорить с тобой насчет Руди. Руди переживает и хочет уйти с корабля… Из-за тебя.

— Из-за меня? — удивился Гумар и нахмурился. — Вы откуда про это знаете?

— Мы слышали разговор Руди и Сюра.

— А-а-а-а! — зло скривился Гумар. — Так все-таки тебя прислал Сюр?

— Нет, он не знает, что я здесь. Я хочу помочь Руди. Она хорошая, ты плохой.

— Вот как? А почему это я плохой? А она хорошая?

— Ты плохой, потому что ты брезгуешь с нами, андроидами, делать фрикции. А Руди хорошая, потому что не лезла к нам с Сюром в постель и она вместе со мной сражалась на корабле.

— Вот такие, значит, ты сделала выводы относительно того, кто хороший, а кто плохой. Ну, я тебя услышал, и ты можешь идти. Мне работать надо.

— Я не уйду.

— Как это? А я приказываю.

— Тогда уйду. — И Маша развернулась, чтобы уйти, но остановилась и повернулась к Гумару вновь.

— Ну что еще? — с раздражением спросил ее Гумар.

— Приоритет разговора с тобой выше приоритета приказа уйти. Давай поговорим.

— Это кто тебе сказал, что мой приказ для тебя в приоритете ниже?

— Алла. Твои действия угрожают развалу экипажа. Нужно принимать меры.

— Знаешь что, пылесос с красными губками, пошла отсюда! — вскипел Гумар.

Маша дернулась уйти, но в ее файловой системе появился некий новый файл поведения при оскорблении. Маша медленно повернулась к Гумару.

— Я не пылесос. Я разумная, и ты сейчас был неправ. Извинись.

— Что-о? Извиниться? Не смеши. Ты знаешь, кто тебе создавал программу? И ты думаешь, я не подстраховался на тот случай, если ты захочешь вновь врезать мне подзатыльник? Уходи и не трать мое время. — Он произнес команду: — Гоу.

Маша дернулась, но осталась стоять на месте.

— У меня приоритет спасти команду, — произнесла она лишенным всяких интонаций голосом. — Гумар, я прошу тебя, поговори с Руди.

Гумар вновь сцепил руки на груди и нахмурился, долго изучал пытливым взглядом молчаливо стоящую Машу-андроида и наконец произнес:

— М-да, где-то я что-то не учел. Слишком много дал вам свободы поведения, и все по просьбе Сюра. Я уже жалею… Какой-то синтетический мешок программ и микросхем ставит мне условия…

Это он произнес зря. Маша тут же очутилась рядом, схватила Гумара за шею и прошипела ему в лицо:

— Я не мешок программ, я умница, и меня ценит Сюр. Он может мной командовать. А ты, мешок дерьма, будешь оштрафован и будешь делать фрикции и не со мной или Аллой, а с Эдиком, или он с тобой… Как получится…