Пушки острова Наварон

– Это не треп, – откровенно ответил Мэллори, – а суровая действительность. Сюда идет отряд егерей. С ними шутки плохи. Эти непременно нас найдут.

– Этого еще не хватало, – злобно выругался американец. – И далеко они, командир?

– Через час или чуть позже будут здесь.

– А что делать с парнем? Может, оставить? Это для него единственная возможность уцелеть.

– Стивенса возьмем с собой, – решительно заявил капитан.

Миллер посмотрел на него с осуждением.

– Стивенса возьмем с собой, – повторил янки. – Будем таскать, пока не помрет – а произойдет это скоро, – и тогда бросим его на снегу. Так, да?

– Да, так, Дасти. – Рассеянным жестом Мэллори стряхнул с себя снег и вновь посмотрел на американца. – Стивенс слишком много знает. Немцам известно, что мы на острове, но неизвестно, как мы намерены проникнуть в крепость и когда начнется эвакуация гарнизона Кероса. А Стивенсу это известно. Они заставят его говорить. Скополамин любому язык развяжет.

– Скополамин? Умирающему? – недоверчиво произнес Миллер.

– А что тут особенного? Я сам бы прибегнул к этому средству. Если б ты был комендантом крепости и знал, что в любую минуту твои орудия и полгарнизона могут взлететь на воздух, то сделал бы то же самое.

Посмотрев на капитана, Миллер покачал головой:

– Опять я…

– Знаю, знаю. Со своим длинным языком, – засмеялся Мэллори и хлопнул американца по плечу. – Мне это тоже не по душе, Дасти. – Повернувшись, он направился в другой конец пещеры. – Как себя чувствуете, главстаршина?

– Не так уж плохо, сэр. – Только что проснувшийся Браун дрожал от холода в своей мокрой одежде. – Какие-нибудь неприятности?

– Уйма, – заверил его Мэллори. – Сюда направляется поисковая группа. В течение получаса нам надо смотаться. – Взглянув на часы, капитан произнес: – Сейчас ровно четыре. Как думаете, сумеете связаться с Каиром?

– Бог его знает, – признался Браун, вставая на затекшие ноги. – Вчера с рацией не слишком бережно обращались. Попытаюсь.

– Спасибо, главный. Смотрите, чтобы антенна не высовывалась выше кромки оврага.

Мэллори собрался было выйти из пещеры, но тут взгляд его упал на Андреа, который сидел на камне возле самого входа в укрытие. Склонившись к автоматическому карабину системы «Маузер» калибра 7,92 миллиметра и прикрутив к его стволу оптический прицел, грек старательно заворачивал оружие в белый вкладыш от спальника.

Мэллори молча наблюдал. Вскинув на капитана глаза, Андреа улыбнулся, поднялся и протянул руку к рюкзаку. Через полминуты, надев белый маскировочный костюм и завязав под подбородком тесемки капюшона, он всунул ноги в эластичные голенища брезентовых сапог. Затем поднял карабин и с виноватой улыбкой произнес:

– Схожу прогуляюсь, капитан. Конечно, с твоего разрешения.

Вспомнив недавно произнесенную Андреа фразу, Мэллори медленно кивнул.

– Вот что ты имел в виду, говоря, чтобы я зря не расстраивался. Так бы сразу и сказал.

Но в голосе Мэллори не было ни возмущения, ни досады за своеволие Андреа. Этому греку не очень-то прикажешь. Когда он ждет одобрения своих действий по тому или иному поводу или при каких-то обстоятельствах, то делает это лишь из вежливости, как бы предупреждая, что именно намерен предпринять. На этот же раз капитан испытывал не возмущение, а чувство облегчения и признательности.

Капитан толковал с Миллером о том, что Стивенса придется нести с собой, а затем бросить. Говорил с деланым равнодушием, пряча свою боль и горечь. И лишь теперь, когда стало известно, что принимать такое решение нет нужды, Мэллори понял, как трудно было бы ему это сделать.

– Прошу прощения, – произнес Андреа со смущенной улыбкой. – Конечно, следовало сказать. Но я думал, ты меня понял… Ведь это лучшее решение, верно?

– Лучшее, – согласился капитан. – Хочешь отвлечь их, увести вверх?

– Другого выхода нет. Если спускаться в долину, на лыжах они меня в два счета догонят. Разумеется, вернуться я смогу, лишь когда стемнеет. Вы останетесь здесь?

– Кто-нибудь да останется. – Мэллори посмотрел на Стивенса. Проснувшись, тот тер глаза и пытался сесть. – Нам необходимы продовольствие и топливо, Андреа, – продолжил вполголоса капитан. – Ночью я хочу спуститься в долину.

– Конечно. Надо сделать все, что в наших силах, – едва слышно, с серьезным лицом ответил грек. – Пока это возможно. Он еще так молод, почти мальчик… Может, не так и долго придется стараться. – Отогнув полог, Андреа взглянул на вечернее небо. – К семи вернусь.

– К семи, – повторил капитан. Небо темнело, как темнеет оно перед снегопадом. Поднялся ветер, гнавший пушистые белые облачка, которые забивались в лощину. Мэллори поежился и сжал крепкую руку товарища. – Ради бога, Андреа, – негромко, но настойчиво произнес новозеландец. – Побереги себя!

– Поберечься? Мне? – безрадостно улыбнулся Андреа и осторожно высвободил свою руку из руки капитана. – Обо мне не тревожься, – спокойно проговорил он. – Если хочешь помолиться, то моли Бога о спасении этих несчастных, которые нас разыскивают.

С этими словами грек опустил полог и исчез.