Пушки Смуты. Русская артиллерия 1584–1618

Обзор финансовой документации позволяет заключить, что денежный стол являлся одним из главных рычагов управления артиллерийского ведомства. Через него проходила вся финансовая документация, все доходы и расходы. Стол собирал доходы с четвертных приказов, городов, пушкарских земель, выделял денежные суммы на жалованье, литейное производство и крепостное строительство.

Приходный бюджет в окладных книгах, по исследованию С.Б. Веселовского, в приказах делился на 4 части:

1. Остатки от прежних лет.

2. Поступления окладных доходов за прошлые годы («из доимки»).

3. Поступления на текущий год.

4. Поступления неокладных доходов[91].

Однако такое деление применительно к некоторым приказам. Специфика Пушкарского приказа заключается в том, что он не мог содержаться из собственных средств и финансировался другими приказами. Поэтому в книгах артиллерийского ведомства велся учет только поступлениям окладных и неокладных доходов на текущий год.

Финансовая документация денежного стола Пушкарского приказа отражает информацию о различной деятельности приказа: литье пушек и колоколов, расходы на выплату жалованья и т. д. Документы показывают, какие суммы тратились на военную продукцию.

Необходимо отметить, что в большинстве случаев финансовая документация (в том числе и отдельные ее выписки) содержит данные обобщающего характера, например: «…по своему великого государя имяному приказу пожаловал пушечных мастеров… за пушечные литья, велел им своего великого государя жалованья дать по сукну по доброму человеку…», «…государева жалованья пушечным и колокольным литцам… за то, что они слили 40 тюфяков»[92]. Из таких выписок можно только узнать, что в таком-то году было вылито какое-то количество орудий, а каких – неизвестно. Хотя по размерам жалованья видно, идет ли речь об изготовлении полевых или осадных орудий (за крупнокалиберные пушки платили больше).

О доходах и расходах Пушкарского приказа мы имеем очень скудные сведения. Иногда они дают противоречивые данные. Так, сообщению Г. Котошихина о том, что приказ собирает с городов в год 2500[93] руб. («А города в том приказе ведомы неболшие, и собирается денег в год с пол-3000 рублев…»), не следует полностью доверять. Документы показывают получение доходов в крупных суммах с четвертных приказов. В 1614 г. Нижегородская четверть выдала арт-ведомству на расходы 3054 руб. 27 коп.; в 1631 г. деньги на жалованье служилым людям пушкарского чина выделяли Устюжская и Новая чети;[94] в 1643, 1645, 1654 гг. Устюжская и Костромская четверти перечислили приказу 7234 руб. 66 1/2 коп., 9591 руб. 72 ¼ коп., 3400 руб.; в 1678 г. из Новгородской четверти перешло 3400 руб.[95]

В фонде 1700 РГИА сохранился один финансовый документ – «Книга приходная Пушкарского приказу государевым, царевым и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии денгам нынешнего 161 году» 1652/1653 гг.[96], который позволяет сделать некоторые экстраполированные на первую половину XVII в. выводы. Действительно, основной бюджет Пушкарского приказа на «селитренное варение», «зелейное дело», «пушечное дело», жалованье служилым людям, ремонт засек и пр. основан на перечислениях из Новой чети, Разбойного приказа, Новгородской четверти, Устюжской четверти, Галицкой четверти, Приказа сбора даточных людей.

По финансовым вопросам артиллерийское ведомство переписывалось также с Большим Дворцом, Большой казной, Казенным, Хлебным приказами. В памятях встречаются дела по финансовому снабжению: перечисление денег, суконного, хлебного и соляного жалованья служилым людям пушкарского чина.

По вопросам материального снабжения велась переписка с Каменным (материалы на крепостное строительство и пушечные раскаты), Конюшенным (обеспечение подвод для орудий, посылка «лошадиного свежего калу» для формовки пушек и др.), Ямским (обеспечение посохи), Аптекарским (пересылка металлов, инструментов, скляниц «для селитренных и зелейных опытов») приказами, по военным вопросам: со Стрелецким, Разрядным, Сибирским (памяти о присылке в города и полки пушек и снарядов «по образцу», о производстве различных видов боеприпасов) приказами.

В своей книге «Артиллерия Ивана Грозного» я отмечал, что, несмотря на потери орудий в войнах 1578–1580-х гг., Россия на момент окончания Ливонской войны располагала ещё бóльшим артиллерийским парком, нежели к ее началу. Часть ливонской артиллерии, заблаговременно вывезенная из захваченных крепостей (в 1579–1580 гг.), в дальнейшем была включена в состав осадного и городового нарядов. Так, ливонские большие пищали «Змей Перновский», «Змей Юрьевский», «Ругодивская пищаль», «Полонянка» и другие в течение всего XVII столетия стояли на вооружении важных в стратегическом отношении крепостей, а большое число мелких орудий – «вальконеек немецких», «пищалей полковых немецких», «пищалей старых со вкладнями» и т. д. – были распределены по городам от Пскова и Смоленска до Белгорода и Севска.