Пушки Смуты. Русская артиллерия 1584–1618

Приказных источников, освещающих производство артиллерийского вооружения во время правления Василия Шуйского, не сохранилось. Только в описи московских орудий конца XVII в. мне посчастливилось найти упоминание о некоторых орудиях: «2 пушки, литы в 114 году», каждое имело калибр в 2 пуда и весила 120 пудов[246]. Короткая запись говорит о многом. Во-первых, это доказывает, что при Василии Шуйском, несмотря на бедственное положение в стране, отливались мортиры, возможно однотипные. Во-вторых, поражает вес каждого орудия – 120 пудов при калибре в 32-килограммовое ядро. Это более чем в три раза тяжелее мортир, стрелявших каменными ядрами в 512 кг, что говорит о том, что указанные орудия имели длинный ствол, т. е. по своим конструкционным особенностям напоминали бомбарды.

В той же описи московских орудий говорится о двух полуторных пищалях 1608 г. (6 фунтов калибром, 4 аршина в длину и массой в 54–57 пудов соответственно), которые стояли у Яузских ворот и в Александровской башне. Одно из этих орудий было отлито учеником А. Чохова И. Алексеевым[247]. На основании этого можно заключить, что в Смуту продолжали лить партиями 6-фунтовые орудия.

О мелких орудиях сведений немного. Так, известна отлитая в 1608 г. «пищаль медная русского литья, ядром 2 гривенки, длина 4 аршина без полутретья вершка, на ней подпись руским письмом: «лета семь тысяч шестьнадесят», делал Григорей Наумов, весу 27 пуд»[248].

В 3-м томе альбома Телотта на листе 225 зарисована небольшая пищаль, попавшая в руки шведов. Надпись гласила: «В лето 7116 делал сию пищаль Богдан Блеканов». Орудие лишено орнаментального оформления, за исключением фризов, которые разделяют ствол на дульную, среднюю и казенную части.

Илл. 24. Пищаль Богдана Блеканова. По рисунку Я. Телотта

Есть также данные о периферийном производстве небольших пищалей. В описях упоминается следующее орудие: «Пищаль медная русского литья… ядром гривенка, длина 2 аршина 5 вершков, на ней подпись: «Лета семь тысяч сто семнагонадесят лита пищаль при благоверном царе и великом князе Василье Ивановиче всеа Руси на Вологде, лил Иван Москвитин, подле письма в кругу зверь с крылами, подле зверя к дулу травы. На ней же уши, у дула голова звериная, у дула ж подпись русским письмом «Волк», весу 8 пуд, к ней 100 ядер»[249].

Этим и исчерпываются все сведения о производстве в 1605–1612 гг. как крупных, так и мелких орудий.

Конечно, по размерам производства выпуск продукции начала XVII века сильно уступал периоду царствования Федора Ивановича. Бедствия и трагические события не могли не сказаться на деятельности Пушечного двора и артиллерийского ведомства – Пушкарского приказа.

Новому царю так и не удалось остановить маховик начавшейся гражданской войны. Слух об очередном спасении чудом избежавшего гибели Дмитрия буквально всколыхнул южные уезды страны. Вскоре правительство Шуйского столкнулось с «Болотниковщиной» – восстанием под предводительством Ивана Болотникова.

В гражданской войне 1606–1607 гг. источники упоминают как полевой наряд, так и тяжелую артиллерию – редкий случай в начальный период Смуты, когда со стороны правительственных войск использовались, при тогдашнем катастрофическом дефиците посошной силы, осадные пушки и пищали.

Кромы был одним из первых городов, восставших против Василия Шуйского. В Ельце находились крупная продовольственная база и арсенал. Поход Болотникова в конце августа 1606 г. на Елец, по мнению И.И. Смирнова, был оправдан сосредоточенным там артиллерийским арсеналом для похода на Крым[250].

Летом 1606 г. «указал государь царь и великий князь Василей Ивановичь всеа Руси быть на Севере на три полки, иттить из Корачева под Кромы»[251]. Под Кромы был направлен отряд под командованием М.А. Нагого, а под Елец – рать И.М. Воротынского и М.Б. Шеина. Но упоминания о наряде, так же как и о «головах у наряда», в разрядных записях отсутствуют.

Однако взять Елец и Кромы правительственным войскам не удалось, и вскоре они потерпели поражение – «и воеводы ж от Кром отоидоша»[252]. После этого восставшими была снята осада Ельца.

По решению правительства Василия Шуйского базой для сосредоточения сил должна была стать Калуга. «Сентября в 5 день государь царь и великий князь Василей Иванович всеа Русии послал с нарядом бояр и воевод под Колугу»[253]. Согласно разрядным данным, «пот Колугою у наряду был думной дворенин и воевода Яков Васильевич Зюзин да дияк Кол Тимофеев»[254]. Однако калужане не пустили царских воевод, примкнув к восставшим. Вскоре в ходе боя рать И.И. Шуйского отступила.

Под Козельском также находилась часть «огнестрельного» наряда, а с ним «околничей воевода Ортемей Васильевич Измайлов», которому удалось отбить «воровских людей» от попыток захвата артиллерии[255]. Но в полевых сражениях на р. Лопасне и у села Троицкого царские воеводы потерпели поражение и были вынуждены отступить к Москве[256].