Поэт-драматург умеет говорить намеками, но в некоторых случаях важные эпизоды оставляет без всяких мотивировок. Какая надобность понудила «жалкого ездока» Молчалина вкарабкиваться на лошадь? Какое-то служебное или бытовое поручение получил? Почему удумал ехать верхом, а не в упряжке? Вольному воля поднапрячь фантазию. Но тут фантазия в принципе не нужна. Грибоедов поводу эпизода не придает никакого значения, зато улавливает все оттенки психологического состояния героев. Софья в трансе не сумела спрятать свою безудержную любовь к избраннику и после безропотно выслушивает попреки обычно безмолвствующего (!) Молчалина и послушно выполняет распоряжения Лизы. Ситуация отчетливо обозначает свою двойственность. Можно понять заступничество И. А. Гриневской: «Вся душа ее, любящая, преданная, бескорыстная, прямая, выступает в этой сцене. Зрителя, для которого Молчалин ясен сразу, должна трогать до слез доверчивая девушка, расточающая все перлы своей души перед глупым и грубым эгоистом»67. А ситуация оборачивается перевертышем, когда приличная девушка выполняет волю грубого эгоиста. Тихоня скромничает: «Я вам советовать не смею». «Он именно советует, и словами и поцелуем руки, но делает это с присущим ему тактом и пониманием своей власти над Софьей. И она, конечно, внимает совету (как, несомненно, внимает советам Молчалина и ее родитель)»68.
Еще сложнее ситуация: для чего Софья собственной персоной в ночи появляется на лестнице? Не достаточно ли было просто командировать за Молчалиным Лизу? Возможно, и тут уместно азарт любопытства смирить, списать поступок на каприз влюбленной, а каприз бывает непредсказуемым.
Но тут возникает тема для серьезного разговора. А. А. Кунарев делает смелое предположение: «нельзя исключить и того, что Софья приняла роковое для себя решение» и «сама отправилась к Молчалину»69. Хочу поддержать это предположение. Тут не просто сюжет для фантазеров, мотивацию подсказывает ситуация. Не потому ли на ночное свидание Софья решилась прийти лично – в расчете, что в своем чуланчике Молчалин будет поактивнее? А она спровоцирует эту активность?
Что позволяет сделать такое предположение? Софья мечтает о семействе! Потому она и поменяла симпатию на неприятие Чацкого: «Да эдакий ли ум семейство осчастливит?» Исследователь утверждает: «Оборотистый и “деловой” Молчалин отлично оттеняет жизненную
Но яснее ясного, что Фамусов костьми ляжет, а не допустит брака дочери с Молчалиным! Софья для того и рассказывала придуманный сон, чтобы посмотреть, не выразит ли отец сочувствие герою. Но отец был категоричен: «Ах! матушка, не довершай удара! / Кто беден, тот тебе не пара». И Лиза взывает госпожу к благоразумию:
На что вам лучшего пророка?
Твердила я: в любви не будет в этой прока
Ни во веки веков.
Как все московские, ваш батюшка таков…
Батюшка не даст согласия ни в каком случае? А если рекомендовать ему не им выбранного – отцом будущего внука (или внучки)?
Опрометчивость гипотез, основанных только на предположениях «а вдруг…», свидетельствует, что они – плохие аргументы. Но рискнуть на таковые подталкивает неопределенность в биографии писателя. По-разному фиксируется год его рождения. Высказывается гипотеза, что мальчик родился до замужества матери (но мать не бросила ребенка; не потому ли Грибоедов признателен в отношении к матери, хотя духовно они друг другу чужды?). В этом случае над Грибоедовым долгое время дамокловым мечом нависала угроза быть объявленным незаконнорожденным – с лишением прав дворянства. (Не отсюда ли – на начальном этапе – активное стремление сделать успешную карьеру: подстраховка на случай?).
Биографическая тайна Грибоедова очень хорошо была упрятана. Слишком нарочитым было бы намерение увидеть хотя бы и слабый след ее в «Горе от ума». Фактография комедии полностью представляет художественный вымысел. Но эмоциональные токи (без конкретизации!) могут что-то сказать.
Содержание сценической поэмы ассоциативно шире, чем действие на сцене. Тут просто толчки для самостоятельных раздумий воспринимающих.
Что значит это широко употреблявшееся в ту пору обозначение – комедия в стихах? Может и ничего не значить, если оно сугубо формально: актеры, зрители – или читатели без труда разберут, как произведение написано, стихами или прозой – и на вид (напечатано в столбик или в линию), и на слух (ритмично или не соблюдая ритм). Впрочем, издатели той поры давали объявления о выходе в свет новых произведений: здесь уточнение «в стихах» сохраняло информационное значение. Но стихи могут влиять на все художественные компоненты произведения.