Пушкин и компания. Новые беседы любителей русского слова

Во втором томе рассказана жуткая история об Адамовиче, друге семейства Одоевцевой – Иванова. У Адамовича за границей была богатая тетка замужем за англичанином, и она дала им – всем троим – крупную сумму для покупки квартиры в Париже, чтобы Адамович жил с ними, что возражений не вызвало. И вот Адамович эти деньги проиграл в Монте-Карло. Он умолил Одоевцеву продолжать игру, уверяя, что у нее счастливая рука. И действительно, Одоевцева в течение недели или двух отыграла эти деньги, играя осторожно по маленькой. Что ни говорите, а звезда Ирины Владимировны была счастливой.

Но вернемся к художественной прозе Одоевцевой. Я приводил уже отзывы иностранных критиков, сейчас дам русские. Первым – тот же Адамович:

Сущность «Ангела смерти» в какой-то неопределенной «иррациональности», его насквозь проникающей. Наш мир, наша земля, наши люди – и все-таки «не совсем то». Не наше дыхание. Умение Одоевцевой ей никогда не изменяет. Но ее отталкивает жизнь, не дает ей окончательно к себе приблизиться. Как будто слишком плотен для нее земной воздух и ей суждено только витать и летать над ним.

Повторяю, мне кажется, в этом главная прелесть романа. Но и, если быть к этой стороне его малочувствительным, надо было бы признать в нем большие достоинства: вкус, простоту, которую только самый неопытный глаз примет за небрежность, свободу, точность… Можно было бы указать, что такие лукаво-беспечные, наивно-жестокие, невинно-порочные подростки еще не знакомы нашей литературе и что это новая в ней тема, достойная пристального внимания…

Ну а уж коли речь зашла о невинно-порочных подростках, то неизбежно появление еще одного рецензента – Набокова. Правда, он пишет не об «Ангеле смерти», а о втором романе Одоевцевой – «Изольда». Приведем его текст полностью.