Пушкин в 1937 году

Пушкин первый за нашу творческую историю поборол до конца монашеско-византийское влияние на мысль и ритмику русского художника. Он первый подошел к зарисовке образа непосредственно и вплотную, оголив образ от стилизаторства и сюсюканья над ним.

Помню волнение, с которым я впервые подходил к «Девушке с урной». Меня волновала мысль: а вдруг Пушкин ошибся, увековечил стихом одно из обыденных, подражательных произведений начала XIX века (фонтан «Девушка с урной», работы Соколова 1810 года)? Моя юношеская радость была неописуема: среди пустотелых гамбургских копий, среди академического вздора я увидел действительную жемчужину Детскосельских парков, передо мной была она, пушкинская:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печальна сидит, праздный держа черепок…

С величайшей стройкой жизни, объединившей в Союз советских социалистических республик миллионы людей многих национальностей, когда сбылись слова поэта:

И назовет меня всяк сущий в ней язык, —

при такой огромной аудитории Пушкин приобретает еще большее значение для советского искусства: его гений, окрыляющий тягу к творчеству, вызовет в массе трудящихся появление новых, невиданных до сей поры талантов.

Сверхмощное мастерство, широта замыслов, четкость художественных образов и глубочайший солнечный оптимизм Пушкина дают нам, работникам искусства, пример к созданию таких произведений, которые станут ценностями мирового масштаба, достойными стать вровень с могучим строительством нашей великой родины.

Пушкиноведам, мне казалось, следовало бы изучить и проанализировать по способу, принятому в живописи: пушкинский натюрморт, пейзаж и жанр в его бытовых вариациях.

Хотелось бы, чтобы пушкиноведы уделили больше внимания исследованию звуковых и ритмических особенностей пушкинской речи, ведь эти особенности и вскрывают органический смысл и доходчивость его до читателя.

Пора окончательно разобраться во многих ошибочно приписываемых поэту произведениях, а также — вычеркнутое по художественным соображениям Пушкиным в его черновиках не вводить в собрание сочинений неакадемического порядка.

Мне представляется очень удобным для читателя издание трехтомника: лирика, проза и письма поэта.

Мы не богаты портретами Пушкина. Описания современниками его внешности — самые разноречивые: поискать и запечатлеть в живописи образ Пушкина в нашем представлении о нем мне бы и хотелось попытаться.

Работу над этим я уже начал.

Литературный современник. 1935. № 9.

Последние три года я работаю над Пушкиным. О том, насколько сложна и ответственна эта тема, говорить не приходится. Я хочу изобразить Пушкина в Болдине (осень 1833 года) в простой комнатной обстановке захолустного поместья. Вторая болдинская осень в творческом отношении была плодотворной для поэта: Пушкин закончил «Историю Пугачевского бунта», написал «Медного всадника» и ряд других произведений. Но вместе с тем вокруг него все сильнее и сильнее свивалась паутина интриг. Гениальный художник находился в состоянии общественной изоляции. Напряженность творческой мысли и социальное одиночество — вот то, что мне хочется запечатлеть в образе Пушкина.

Мне было бы трудно сказать, что больше всего я ценю в Пушкине. Я люблю Пушкина всего, целиком. «Борис Годунов» меня поражает удивительной способностью поэта перенестись в историческое прошлое, «Капитанская дочка» — правдивостью и теплотой изображения Пугачева, элегические произведения поэта — глубокими философскими раздумьями.

Пушкин проявил исключительное дарование в описании пейзажа (особенно в «Евгении Онегине»). И едва ли превзойден великий поэт в своем изображении натюрморта. Он дает его с поразительной выпуклостью, рельефностью. Вспомните в «Евгении Онегине» описание комнаты Онегина:

…Стол с померкшею лампадой
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая ковром,
И вид в окно сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.

Или в стихотворении «Утопленник»:

В дымной хате мужика
Дети спят, хозяйка дремлет,
На полатях муж лежит…

Я смело могу сказать: на творчестве Пушкина, его пластических образах, стройности, строгости, простоте рисунка я учился живописи. И поэтому сейчас моя работа над Пушкиным для меня не является случайной.

Резец. 1937. № 1.

Н. РАДЛОВ