Пушкин в воспоминаниях современников – друзей, врагов, знакомых…

Г. П. Данилевский. Знакомство с Гоголем.

Сочинения, 7-е изд., т. V, стр. 302.

В июне 1836 г., когда Н. М. Смирнов уезжал за границу, Пушкин говаривал, что ему тоже очень бы хотелось, да денег нет. Смирнов его убеждал засесть в деревню, поработать побольше и приезжать к ним. Смирнов уверен был, что государь пустил бы его. Тогда уже, летом 1836 года, шли толки, что у Пушкина в семье что-то неладно: две сестры, сплетни, и уже замечали волокитство Дантеса.

Арк. О. Россет. Рус. арх., 1882, I, 245.

(Русские песни во французском переводе Пушкина.) Эту работу Пушкин сделал для меня одного, за несколько месяцев до своей смерти, на Каменном острове, где я провел много хороших минут.

Леве-Веймар – Фелье-де-Конш, 9 мая 1839 г.

Соч. Пушкина под ред. П. А. Ефремова, т. VIII, 243 (фр.).

Русские песни, переведенные Александром Пушкиным для его друга Л. де Веймара на Невских Островах, дача Бровольского (Brovolsky) (Добровольского?)[29] в июне 1836 г.

Леве-Веймар, надпись на рукописи пушкинского перевода Соч. Пушкина под ред. П. А. Ефремова, т. VIII, 243 (фр.).

Пушкин никогда не бывал за границей… В разговоре с каким страданием во взгляде упоминал он о Лондоне и в особенности о Париже! С каким жаром отзывался он об удовольствии посещать знаменитых людей, великих ораторов, великих писателей!

Певе-Веймар. Некролог Пушкина в «Journal des Debats».

Рус. стар., 1900, г. 101, стр. 78.

На даче в Строгановом саду, направо с мосту, на берегу, жил граф Григорий Александрович Строганов; супругу его звали Юлия Петровна. Сам он был слепец. У них на даче, со стороны сада, на балконе часто можно было видеть А. С. Пушкина, беседовавшего со стариком… Фигура графа Григория с седыми вьющимися волосами, в бархатном длиннополом черном сюртуке, с добродушною улыбкою, невольно останавливала внимание гулявших в саду. Особенно когда вместе с ним был поэт. Пушкин считал старика Строганова своим другом.

Н. М. Колмаков. Очерки и воспоминания.

Рус. старина, 1890, т. 70, стр. 671.

Летом 1834 г. (?) графы Виельгорские наняли на островах Кочубееву дачу. Балкон дачи выходил на усаженное березами шоссе, которое вело от Каменноостровского моста вдоль реки к Елагину. Здесь я увидел картину, выступавшую из пределов действительности и возможную разве в «Обероне» Виланда… После обеда доложили, что две дамы, приехавшие верхами, желают поговорить с графами. «Знаю, – весело сказал Виельгорский, – они мне обещали заехать», и вышел со мной на балкон. На высоком коне, который не мог стоять на месте и нетерпеливо рыл копытом землю, грациозно покачивалась несравненная красавица, жена Пушкина; с нею были ее сестра и Дантес. Граф стал усердно приглашать их войти. «Некогда!» – был ответ. Прекрасная женщина хлестнула по лошади, и маленькая кавалькада галопом скрылась за березами аллеи. Это было словно какое-то идеальное видение! Тою же аллеею, зимою 1837 г., Пушкину суждено было отправляться на дуэль с Дантесом[30].

(В. В. Ленц.) Приключения лифляндца в Петербурге.

Рус. арх., 1878, I, 454.

Неизвестно по каким причинам голландский посланник Геккерен усыновил Дантеса и объявил его своим наследником (в мае – июне 1836 г.). Дантес возымел великий успех в обществе; дамы вырывали его одна у другой. В доме Пушкина он очутился своим человеком.

(В. В. Ленц.) Приключения лифляндца в Петербурге.

Рус. арх… 1878, I, 454.

Пушкин часто бывал в обществе кавалергардов, и Т. В. Шлыкова, вспоминая про Пушкина, говаривала, что в театре встречала его постоянно с кавалергардами.

П. И. Бартенев. Из записной книжки. Рус. арх., 1912, II, 160.

Здание Минеральных Вод только что было выстроено, и лучшая публика посещала их. Являлась сюда и царица Александра Федоровна – утром для прогулок и вечером во время балов. Тут же было для царской фамилии и особое отделение комнат. Помню: на одном из балов был и А. С. Пушкин со своею красавицей-женой. Супруги невольно останавливали взоры всех. Бал кончался. Наталья Николаевна, в ожидании экипажа, стояла, прислонясь к колонне у входа, а военная молодежь, преимущественно из кавалергардов, окружала ее, рассыпаясь в любезностях. Несколько в сторону, около другой колонны, стоял в задумчивости Пушкин, не принимая ни малейшего участия в этом разговоре.

Н. М. Колмаков. Очерки и воспоминания.

Рус. стар., 1891, т. 70, стр. 671.