Пушкин в жизни

В 4 часа утра (29-го) послали за Арендтом спросить, поставить ли пиявки еще раз; касторовое масло не действует и на низ не было. Сегодня впустили в комнату жену, но он не знает, что она близ его кушетки, и недавно спросил, при ней, у Данзаса, думает ли он, что он сегодня умрет, прибавив:

– Я думаю, по крайней мере желаю. Сегодня мне спокойнее, и я рад, что меня оставляют в покое; вчера мне не давали покоя.

Жуковский, кн. Вяземский, гр. Мих. Виельгорский провели здесь всю ночь и теперь здесь (я пишу в комнатах Пушкина).

А.И. Тургенев – А.И. Нефедьевой, 29 янв. 1837 г. – Пушкин и его совр-ки, вып. VI, с. 51.

Рано утром 29 числа я к нему возвратился. Пушкин истаевал. Руки были холодны, пульс едва заметен. Он беспрестанно требовал холодной воды и брал ее в малых количествах, иногда держал во рту небольшие кусочки льда и от времени до времени сам тер себе виски и лоб льдом. Д-р Арендт подтвердил мои и д-ра Даля опасения.

И.Т. Спасский. Последние дни А.С. Пушкина. – П.Е. Щеголев. Дуэль, с. 199.

Труд ухода за Пушкиным, в его предсмертных страданиях, разделяла с княгиней Вяземской некогда московская подруга Натальи Николаевны, Екатерина Алексеевна, рожд. Малиновская, супруга лейб-гусара кн. Ростислава Алексеевича Долгорукого, женщина необыкновенного ума и многосторонней образованности, ценимая Пушкиным и Лермонтовым (художественный кругозор которого считала она и шире и выше пушкинского…). Она слышала, как Пушкин, уже перед самой кончиною, говорил жене:

– Носи по мне траур два или три года. Постарайся, чтоб забыли про тебя. Потом выходи опять замуж, но не за пустозвона.

П.И. Бартенев. – Рус. Арх., 1908, т. III, с. 295.

Прощаясь с женою, Пушкин сказал ей: «Ступай в деревню, носи по мне траур два года и потом выходи замуж, но за человека порядочного».

П.И. Бартенев со слов кн. В.Ф. Вяземской. – Рус. Арх., 1888, т. II, с. 311.

Умирающий Пушкин передал княгине Вяземской нательный крест с цепочкой для передачи Александре Николаевне (Гончаровой, сестре Натальи Николаевны).

П.И. Бартенев. – Рус. Арх., 1908, т. III, с. 296.

Княгиня Вяземская сказывала мне, что раз, когда она на минуту осталась одна с умиравшим Пушкиным, он отдал ей какую-то цепочку и просил передать ее от него Александре Николаевне (Гончаровой).

Княгиня исполнила это и была очень изумлена тем, что Александра Николаевна, принимая этот загробный подарок, вся вспыхнула, что и возбудило в княгине подозрение.

П.И. Бартенев – П.Е. Щеголеву, 2 апр. 1911 г. – П.Е. Щеголев. Дуэль, с. 410.

Поутру 29 января он несколько раз призывал жену. Потом пожелал видеть Жуковского и говорил с ним довольно долго наедине. Выйдя от него, Жуковский сказал Данзасу: «Подите, пожалуйста, к Пушкину, он об вас спрашивал». Но когда Данзас вошел, Пушкин ничего не сказал ему особенного, спросил только, по обыкновению, много ли у него было посетителей и кто именно.

Собравшись в это утро, доктора нашли Пушкина уже совершенно в безнадежном положении, а приехавший затем Арендт объявил, что Пушкину осталось жить не более двух часов.

Подъезд с утра был атакован публикой до такой степени, что Данзас должен был обратиться в Преображенский полк с просьбою поставить у крыльца часовых, чтобы восстановить какой-нибудь порядок: густая масса собравшихся загораживала на большое расстояние все пространство перед квартирой Пушкина, к крыльцу почти не было возможности протискаться. Между принимавшими участие были, разумеется, и такие, которые толпились только из любопытства. Данзас был ранен в турецкую кампанию и носил руку на повязке. «Не ранен ли он тоже на дуэли Пушкина», – спросил Данзаса один из этих любопытных.

А.Н. Аммосов. Последние дни Пушкина, с. 36.

Около 12 часов больной спросил зеркало, посмотрел в него и махнул рукой. Он неоднократно приглашал к себе жену. Вообще все входили к нему только по его желанию. Нередко на вопрос, не угодно ли вам видеть жену или кого-нибудь из друзей, он отвечал: «Я позову».

И.Т. Спасский. Последние дни А.С. Пушкина. – П.Е. Щеголев, с. 199.

1 час (29-го). Пушкин слабее и слабее. Касторовое масло не действует. Надежды нет. За час начался холод в членах. Смерть быстро приближается; но умирающий сильно не страдает; он покойнее. Жена подле него, он беспрестанно берет ее за руку. Александрина плачет, но еще на ногах. Жена – сила любви дает ей веру – когда уже нет надежды! Она повторяет ему: «Tu vivras!»

Я сейчас встретил отца Геккерена: он расспрашивал об умирающем с сильным участием; рассказал содержание, – выражения письма Пушкина. Ужасно! Ужасно! Невыносимо: нечего было делать… Весь город, дамы, дипломаты, авторы, знакомые и незнакомые наполняют комнаты, справляются об умирающем. Сени наполнены несмеющими войти далее. Приезжает сейчас Элиза Хитрово, входит в его кабинет и становится на колена. Антонов огонь разливается; он все в памяти.

А.И. Тургенев – А.И. Нефедьевой, 29 янв. 1837 г. – Пушкин и его совр-ки, вып. VI, с. 51.