Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

Война кончилась. Старик-отец звал Дурову домой, писал, что он стар, что ему нужен покой, что он не в силах вести хозяйство. Дурова записывает: «Нечего делать. Надобно сказать всему прости. Все затихнет, как не бывало. Минувшее счастие, слава, опасность, шум, блеск, жизнь, кипящая деятельностью, – прощайте!» В 1816 г. она вышла в отставку с чином штаб-ротмистра и с небольшим пенсионом и поселилась с отцом в Сарапуле. Курьезно было ее юридическое положение. Все знали, что Дурова женщина, а в послужном списке она официально именовалась штаб-ротмистром Александром Александровым. После смерти отца городничим сарапульским стал сын его, брат Дуровой, Василий Андреевич, – с ним в 1829 г. познакомился Пушкин на кавказских водах. В начале тридцатых годов В. А. Дуров был назначен городничим в Елабугу. Туда же с ним переехала и Дурова. Но жила она всегда на отдельной от него квартире. На досуге Дурова стала писать свои воспоминания. В них она многого недоговаривала. Свои годы убавила на семь лет, ничего не сообщала о замужестве и романе с казацким есаулом. Выходило, что на военную службу она поступила юной шестнадцатилетней девушкой, тогда как в действительности она была тогда двадцатитрехлетней женщиной. Летом 1835 г. В. А. Дуров написал Пушкину письмо, где сообщал о записках сестры. Пушкин очень заинтересовался записками и ответил Дурову: «Если автор записок согласится поручить их мне, то с охотою берусь хлопотать об их издании. Если думает он их продать в рукописи, то пусть назначит сам им цену. Если книгопродавцы не согласятся, то, вероятно, я их куплю. За успех, кажется, можно ручаться. Судьба автора так любопытна, так известна и так таинственна, что разрешение загадки должно произвести сильное, общее впечатление. Что касается до слога, то чем он проще, тем будет лучше. Главное: истина, искренность. Предмет сам по себе так занимателен, что никаких украшений не требует. Они даже повредили бы ему». Весной 1836 г. Пушкин получил «Записки» и писал Дурову: «Прелесть! Живо, оригинально, слог прекрасный. Успех несомнителен. Братец ваш (!) пишет, что лето будет в Петербурге. Ожидаю его с нетерпением. Прошу за меня поцеловать ручку храброго Александрова». В мае 1836 г. Дурова приехала в Петербург, остановилась в дешевеньком номере гостиницы Демута на четвертом этаже и записочкой известила Пушкина о своем приезде. Он поспешил явиться. Осыпал похвалами ее записки, восхитил Дурову своей любезностью и приветливостью. Каждый раз он приходил в приметное замешательство, когда Дурова, рассказывая о себе, говорила: «был», «пришел», «увидел». Прощаясь, Пушкин поблагодарил Дурову за честь, которую она ему делает, избирая его издателем ее записок, и поцеловал ей руку. Она поспешно выхватила ее, покраснела и сказала:

– Ах, боже мой, я так давно отвык от этого!

Дурова несколько раз была у Пушкина на его каменно-островской даче, он еще несколько раз был у нее и совершенно очаровал своей деликатностью и отзывчивостью. Большой отрывок из ее записок он напечатал в своем «Современнике» с очень лестным предисловием, взялся издать записки целиком. Но за Пушкина вступился его друг Плетнев. Он объяснил Дуровой, что Пушкин из любезности взялся за издание ее записок, но что он завален делами по горло, у него совершенно нет времени заниматься ее делами. Дурова поручила издание книги своему племяннику.