Пушкиногорье

Михайловские серые цапли! Их много — около полусотни гнезд. Живут большой колонией в больших гнездах, на самых больших соснах. Эта птица вообще любит лишь те места, где есть озера, реки, болота, где родится много рыбы, лягушек, змей, до которых она большой охотник. В Михайловском всего этого вдоволь, и цапли здесь издревле. О них святогорский монах еще в XVIII веке писал в духовную консисторию, что «птица, именуемая «зуй», любит места сии богом данные, понеже в древние времена здесь был монастырь Михаила-архангела».

И деревенское название? Михайловского — Зуево, так и Пушкин его называл.

От зари до зари цапли в полете и охоте. Отдельные пары их летают из Михайловского почти до  Пскова, а то и дальше — до побережья Чудского озера. Это заметили псковские краеведы еще много лет тому назад. Днем цапли бродят по лугам Михайловского и Тригорского. Часами стоят у воды и высматривают в ней рыбу. Количество семей их из года в год меняется. Этому много причин. Одна из главных — гибель при-перелетах с юга на север.

В 1922 году, когда Михайловское было объявлено государственным заповедным имением, колония цапель значительно пополнилась. Сюда прилетела группа цапель, жившая дотоле в вековой роще у стен древнего Спасско-Елизаровского монастыря, находившегося в 20–25 километрах к северу от Пскова. После Октябрьской революции монастырь опустел, монахи разбежались, и в 1921 году он был передан Псковскому институту народного хозяйства для размещения в нем естественнонаучной станции и общежития студентов.

«Время было тяжелое, с питанием студентов было очень плохо, и ребята стали лазать на деревья, забирать птичьи яйца, охотиться за цаплями… — рассказывает бывший преподаватель института, ныне ленинградский профессор-геолог Л. Н. Дзенс-Литовский. — И вот однажды вся елизаровская колония цапель исчезла. А вскоре стало известно, что эта стая переселилась в Михайловское».

Цапля — птица беззащитная. Обороняться от недругов она не умеет. Природа наделила ее лишь истошным криком. Вот ястреб или орел налетает на зуево гнездовье, и все пушкинское село оглашается сплошным птичьим воплем. В другом месте этого не услышишь…

Иной раз бывают у цапли ссоры с надоедливыми посетителями Михайловского. Подойдет какой-нибудь суетливый человек поближе к сосне, на которой гнездо цапли, начинает кричать и хлопать в ладони, чтобы заставить птицу помахать крыльями и дать голос. Тогда разгневанная цапля повернется задом к такому дяде, поднимет хвост и пустит в него большую белую струю…

Когда молодые цапли начинают учиться парить, они часто выпадают из гнезда. Я их подбираю, зову ветеринара, он осматривает птицу и, если случается поломка, накладывает лубок. Лечим ее, кормим свежей рыбешкой, лягушками. Птица живет в вольере, в саду Михайловского, а потом она выходит в сад, пробует летать, а там, смотришь, взмоет в небо и улетит, к своим сородичам у озера Маленец.

Или вот тоже почти чудо — находка «архива» старого михайловского аиста.

На усадьбе Михайловского издревле живет аист. Говорят, что эта птица приносит счастье тому месту  где она поселилась…

Много лет назад аист жил на огромной старой кривой сосне, стоявшей на околице, на выходе со двора в сторону озера Маленец. Когда эта сосна засохла, — в нее ударила молния, расщепила ствол дерева и повредила гнездо, — сосну спилили, древний пушкинский насельник перебрался на другое место, во фруктовый сад на старую березу, и жил здесь до войны. Когда же пришла война и фашисты стали рубить михайловские рощи, аист отсюда ушел совсем. Он вернулся только вместе с людьми, когда фашистов не стало и в Михайловское вновь пришли тишина и мир.

Аист вновь поселился на березе, гнездо было очень большое, а береза уже ветхая: во время войны немало ран нанесли ей осколки вражьих снарядов и пуль.

Летом 1956 года налетел на Михайловское ураган и повалил березу на землю вместе с гнездом.

Три года птицы летали над Михайловским, подыскивая для себя новое удобное место. Подыскивал для них новое место и я. Попросил поставить на шести разных деревьях — двух березах, двух липах и двух елях — колеса и бороны, как учит народная примета.

И вот наконец птица остановила свой выбор на высокой липе, что стоит при входе на усадьбу с восточной стороны ее — там, где экскурсоводы начинают свой рассказ о деревенском житье Пушкина. С тех пор на этой липе наши аисты вырастили много поколений.

Говорят, что аисты петь не могут, что они только трещат. Это неправда! Аист действительно трещит при встрече с другими аистами, при возвращении с полета в свое гнездо, при нападении на его жилище хищника. Треск его напоминает барабанную дробь. Но аист и поет. Это бывает рано утром, на заре, или вечером, при заходе солнца, в тот период, когда подрастает выводок и когда вся семья в сборе. Поет он не очень громко. Пенье его жалостливое и очень приятное.