Пушкинская кухня

Очистив и выпотрошив налимов, вымыть и нарезать звеньями, потом нашинковать по одному корню: петрушки и одну луковицу; налить в кастрюлю сколько нужно воды, положить коренья, а когда хорошо уварятся, опустить рыбу, посолить и варить до спелости. Молоки и печенки, изрезав небольшими кусочками, положить также в уху. Подавая на стол, посыпать мелко изрубленной петрушкой и укропом. Уха из всякой другой рыбы варится таким же образом. Кроме кореньев, можно приправлять уху лавровым листом, горошчатым перцем, лимоном, нарезанным кружками; кладут также маслины.

21. Пушкин – первый космонавт

Однажды Пушкина вызвали к царю. Царь встретил его у дверей Зимнего.

– Заходи в кибинет, Пушкин-брат! Садись-закуривай! Дело до тебя, братишка, важное. Архисурьезное, говорю, дело. Наш Кулибин – ну ты его знаешь! – изобрел тут давеча пушечное ядро для полета на Луну. Значит, надо кому-то лететь. Глядеть, нет ли там кого. Осваивать просторы. Флаг наш в грунт повтыкать. Мы тут с дворцовыми ребятами покумекали, прикинули, что к чему, и решили – лучше тебя никого нет. Ну сам посуди, кто потом это так опишет, чтобы слезы хлынули фонтаном. Кто так восславит, чтобы гордость за державу поднялась. Скажем, стрельни Салтыковым-Щедриным каким-нибудь, а он потом обсмеет все как сукин сын. Мол, вот на Луне люди живут так живут, не то что у нас в Петербурхе. Или, к примеру, Державиным запусти… Так обхохочешься, пожалуй, глядя, как он летает. Так что собирайся, братишка. Некому больше.

– Может, для начала собачку какую пошлем? – робко предложил Пушкин.

– Ну вот никак от тебя не ожидал! – покачал головой царь. – Ты прям как ребенок. Ну и что потом эта твоя собачка путевого расскажет? А напишет она потом что? И главное – чем? Так что иди и собирайся! Не-не-не, никаких возражений, Пушкин-друг! И это… – царь пальцем погрозил, якобы шутливо: – Смотри там у меня!..

В назначенный день Пушкин прибыл к месту старта. Пушка стояла на Поклонной горе. Рядом суетился Кулибин с подмастерьями – все деловитые, все в кожаных фартуках. Что-то последнее там спешно подкручивали и кувалдами выравнивали.

Пушкин забрался в ядро. Сидел в нем, выглядывая из открытого люка, как из танка. А нему подходили люди, прощались. Женщины лили слезы и бросали на ядро цветы. Мужчины разбивали о ядро бутылки шампанского и ободряли Пушкина словами и жестами. Все фантасты, конечно, были здесь, как они могли такое пропустить! Фантаст Заспа даже написали мелом на ядре «Пушкиным – пли!»

Последними к Пушкину подошли прощаться Авдеева с Баратынским. Протянули ему в люк с питанием рюкзак.

– Собрала тебе в дорогу, соколик… орелик, – сказала Авдеева. – Немножко перекусить на лунной земле. И чтоб по пути не заскучал.

Ну вот и пришла пора. Захлопнули люк, закатили ядро в пушку. Кулибин с подмастерьями прицелился в Луну…

Пушка бахнула так, что затряслась Поклонная гора. Из жерла вырвалось ядро с Пушкиным. Полетело. Красиво полетело… Но до Луны заряда не хватило. Ядро долетело только до Невы и рухнуло в воду. И сразу утюгом пошло ко дну. Вместе с Пушкиным.

Ну засуетились все, конечно, забегали. В тот же день поиски на реке начали. На Неву вывалили все, какие были, корабли, лодки, байдарки и плоты. Баграми дно щупали, тралами орудовали, сети забрасывали. Но ничего не находили. Кроме мусора всякого, конечно, и старых утопленников.

– Течением, небось, Пушкина отнесло, – говорили Знающие Мужики. – Течение тут бойкое. Шустрое, зараза. Может, и в Финский залив ядро покатить. А там катать взад-вперед куды захочет.

– Кто Пушкина найдет, тому от меня награда выйдет! – объявил царь. – Щедрая, как всегда.

Царская яхта тоже по Неве туда-сюда беспокойно курсировала. Не оставалась, так сказать, в стороне.

Ядро нащупали на третий день. Оно, оказывается, под Троицкий мост закатилось, там и лежало. Выкатили его на берег, с волнением болты на люке открутили. Откинули крышку…

Из люка выскочил Пушкин. Живой, как вы, наверное, догадались. А также сытый и пьяный. И колбаса в руке.

– Эх, залетные! – закричал Пушкин. – Живой я, братцы, живой! Спасибо Авдеевой, Екатерине Алексеевне. Тока ей. Сдох бы я, как таракан, в этой бочке – без ее кровяных колбас и домашнего сидра. Ей-ей, сдох бы! А так – выжил! И поэму теперь напишу о своих приключениях. Ей богу напишу! Клянусь кровяной колбасой!

Домашние кровяные колбасы

1,5 литра крупной гречневой крупы смешать с 1,5 стаканами протертой сквозь сито свиной крови и с 1,5 стаканами растопленного сала так, чтобы каша не была слишком жидка. Положить пол-ложки майорана, немного соли, толченого простого и английского перцу, размешать хорошенько, наполнить кишки, перевязать, опустить в воду и варить 45 минут так, чтобы каша уварилась. Вынув из воды, поставить в холодное место, а незадолго перед отпуском разрезать каждую кишку на несколько частей и поджарить в свином жире. Подавать перед бульоном.

22. Возвращение Пушкина

Грустно было в ресторане Дома Писателей.