Пушкинский круг. Легенды и мифы

О мужестве Муравьева-Апостола в Петербурге рассказывали героические легенды. Накануне казни его отцу разрешили посетить сына в камере Петропавловской крепости. Сергей встретил отца в забрызганном кровью мундире. «Я пришлю тебе другое платье!» — воскликнул отец. «Не надо, я умру с пятнами крови, пролитой за Отечество», — ответил сын.

В драматической судьбе казненных декабристов какое-то особенное сочувствие вызывает фигура Петра Григорьевича Каховского. Его короткая жизнь к тому времени была достаточно насыщена разнообразными событиями: незначительными взлетами и болезненными падениями. С 1816 года Каховский служил в лейб-гвардии Егерском полку, но за «разные неблагопристойности» его разжаловали в солдаты и сослали на Кавказ. Затем, в 1821 году, он отправляется в отставку.

Прозябая в Смоленской губернии, отставной армейский офицер, все богатство которого составляли «восторженность и энтузиазм», однажды безнадежно влюбился в Софью Михайловну Салтыкову, проводившую там лето. Получив отказ, он, тем не менее, в отчаянье поехал за ней в Петербург, писал ей чуть ли не ежедневные письма и получал их обратно нераспечатанными. В конце концов Софья Михайловна стала женой друга Пушкина Антона Дельвига.

В Петербурге Каховский в полном смысле слова бедствовал, по собственному признанию, по несколько дней не ел, вечно просил взаймы, чаще всего без всякой надежды отдать долг. В этот беспросветно тяжелый период своей жизни он случайно сблизился с членами Тайного общества будущих декабристов и с энтузиазмом включился в их деятельность. Сам вербовал новых членов, участвовал в собраниях у К. Ф. Рылеева и был полон надежд на иное будущее.

Но и здесь ему приходилось пользоваться средствами товарищей, что вызывало откровенное презрение и даже некоторую брезгливость обеспеченных членов Общества. Друзей у него не было, и среди будущих декабристов он держался особняком.

14 декабря на Сенатской площади Каховский выстрелом из пистолета смертельно ранил генерал-губернатора Милорадовича. Затем Каховского арестовали, заточили в Петропавловскую крепость и по суду приговорили к смерти.

Когда ранним июльским утром 1826 года пятерых осужденных на казнь декабристов вывели на кронверк Петропавловской крепости, где возвышался деревянный эшафот, то на короткое время их предоставили самим себе. Четверо из них сидели на траве и тихо разговаривали. В некотором отдалении одиноко и мрачно стоял Каховский. Перед самой казнью, прежде чем взойти на эшафот, четверо декабристов, прощаясь, по-братски обнялись друг с другом. И только Каховскому, если верить городскому фольклору, никто будто бы не протянул руки.

Согласно одной малоизвестной легенде, незадолго до восстания Каховский посетил модную в то время пророчицу француженку мадам Ленорман, и она предсказала будущему декабристу, что он будет повешен.

Отдавал ли себе отчет Каховский, в кого он направил дуло своего пистолета, неизвестно. Скорее всего, да. Михаил Андреевич Милорадович был, что называется, всеобщим любимцем. Его искренне любили цари и солдаты; ученик Суворова — он стал подлинным героем войны 1812 года. Он участвовал в войне со шведами, турками и французами.

Генерал от инфантерии граф Милорадович принадлежал к древнему роду сербских дворян, его представители издавна преданно служили России, формируя свои собственные войска и воюя против турок на ее южных рубежах. Официально первые Милорадовичи перешли на службу новой родине в XVIII веке. Одного из них, Михаила Михайловича, пожаловал чином полковника лично Петр I. Это был двоюродный дед генерала Милорадовича.

Михаил Милорадович, как принято в то время, еще ребенком зачисляется в Измайловский полк. В 17 лет он уже участвует в военной кампании, а в 27 — генерал и аншеф Апшеронского полка. Здесь его заметил Суворов, после чего военная карьера Милорадовича складывается стремительно и удачно. Он участвовал в Бородинском сражении, в изгнании Наполеона из России, в Заграничных походах.

В послевоенный Петербург Милорадович возвратился овеянный славой и увенчанный наградами. И здесь он продолжает одерживать одну победу за другой. Но теперь он покоряет не вооруженного противника, а свет. В аристократических салонах о нем говорят как о самом блестящем молодом генерале. Складывают легенды. Рассказывают, что в гостиных он появлялся каждый день в новом фраке. Их, утверждает молва, он сшил ровно 365, по числу дней в году.

М. А. Милорадович

Пушкин был хорошо знаком с Милорадовичем. Последний высоко ценил поэтический дар Пушкина и восторженно о нем отзывался. «Знаешь, душа моя! У меня сейчас был Пушкин!» — писал он в одном из писем.