Пушкинский круг. Легенды и мифы

Тональность этих строчек станет определяющей практически во всем творчестве Лермонтова, хотя позже он назовет Петербург «совершенно европейским городом и владыкой хорошего тона».

Одним из самых петербургских произведений Лермонтова считается его неоконченный роман «Княгиня Лиговская». Действие романа разворачивается в совершенно конкретных и реальных декорациях Петербурга – на Невском и Вознесенском проспектах, Екатерининском канале и Миллионной улице. Героиня этого романа жила на Фонтанке в доме № 32. В петербургском городском фольклоре этот дом, перестроенный уже после гибели поэта архитектором А.И. Штакеншнейдером для графа Г.Г. Кушелева-Безбородко, до сих пор называют «Домом Печорина».

Из Петербурга Лермонтов отправился в ссылку на Кавказ. Формальным поводом к ссылке послужила дуэль с сыном французского посланника Барантом. Они поссорились из-за княгини Щербатовой, к которой оба были неравнодушны. Это о них, всех троих – о Щербатовой, Баранте и самом себе – писал молодой поэт:

Ах, как мила моя княгиня!

За ней волочится француз.

Впрочем, любовь была не особенно серьезной. Во всяком случае, в Петербурге ходили разговоры о том, что, «избегая уз брака», Лермонтов на коленях умолял свою бабушку Е.А. Арсеньеву не разрешать ему этого брака. Известный исследователь творчества Лермонтова Ираклий Андронников рассказывает легенду о том, что перед отъездом Лермонтов заехал проститься с друзьями в гостеприимный дом Карамзиных. Там, стоя у окна, он будто бы загляделся на проплывающие над Фонтанкой весенние тучи. И будто бы тут же сочинил и прочитал стихотворение:

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники

С милого севера в сторону южную.

С Кавказа Лермонтов не вернулся. Он погиб в Пятигорске на дуэли со своим другом Мартыновым. Убийца поэта доживал свой век в Киеве и, по утверждению Ю.М. Лотмана, поражал всех знакомых удивительно «траурными глазами». Искупить свою вину перед убитым им поэтом ему так и не удалось. Если верить легендам, до сих пор бытующим в Киеве, этот друг до самой его смерти «приходил к нему по ночам и кивал при луне у окна головою». Говорят, что Николай I, узнав, что Лермонтов убит на дуэли, сказал: «Собаке собачья смерть».

Памятники

Однако лермонтовское стихотворение «Смерть Поэта», условно принятое нами за первый памятник Пушкину, на самом деле было действительно первым, но только посмертным. В фольклорной летописи поэта был памятник, установленный ему еще при жизни. Дело в том, что лицеисты пушкинского выпуска решили оставить о себе скромную память: в лицейском садике, около церковной ограды, они устроили небольшой пьедестал из дерна, на котором укрепили мраморную доску со словами: «Genio loci», что значит «Гению (духу, покровителю) места». Считается, что установлен он по предложению директора Лицея Энгельгардта, большого любителя всякой символики и эмблематики. Известно, что им придуман герб Лицея, он же отлил чугунные кольца, которые сам лично раздал выпускникам первого выпуска. Да и памятник «Гению места» был вторичен. Оказывается, возле дома Энгельгардта тоже стояла пирамида с надписью «Genio loci».

Памятник в лицейском садике простоял до 1840 года, пока не осел и не разрушился. Тогда лицеисты уже одиннадцатого выпуска решили его восстановить. В это время слава Пушкина гремела уже по всей России. Тогда и родилась легенда, что в лицейском садике установлен памятник не некому условному «Genio loci», а конкретному человеку – поэту Александру Пушкину, воздвигнутый якобы еще лицеистами первого, пушкинского, выпуска, которые уже тогда поняли и оценили значение своего однокашника. Правда, одновременно появлялись попытки адресовать этот памятник и другим персонажам истории. Так, поговаривали, что он воздвигнут в честь императора Александра I – основателя Лицея.

Лицей