Пушкинский Лицей

Родимой прелесть стороны?

Где прежде взору град являлся величавой,

Развалины теперь одни;

Москва, сколь Русскому твой зрак унылый страшен!

Изчезли здания вельможей и Царей,

Все пламень истребил. Венцы затмились башен,

Палаты пали богачей.

И там, где роскошь обитала

В сенистых рощах и садах,

Где мирт благоухал и липа трепетала,

Там ныне угли, пепел, прах.

В часы безмолвные прекрасной, летней ночи

Веселье шумное туда уж не летит,

Не блещут уж в полях1 брега и светлы рощи:

Все мертво, все молчит.

1 Сверху написано карандашом: огнях

377

Утешься, мать градов России,

Воззри на гибель пришлеца.

Отяготела днесь на их надменны выи

Десница мстящая Творца.

Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,

Их кровь не престает в снегах реками течь;

Бегут - и в тмс ночной их глад и смерть сретают

И с тыла гонит Россов меч.

О вы, которых трепетали

Европы сильны племена,

О Галлы хищные! и вы в могилу пали.

О страх1 О грозны времена!

Где ты, любимый сын и щастья и Беллоны,

Презревший правды глас, и веру и закон,

В гордыне возмечтав мечем низвергнуть троны?

Изчез, как утром страшный сон!

В Париже Росс! - где факел мщенья?

Поникни Галлия главой. Но что я зрю?

Герой с улыбкой примиренья

Грядет с оливою златой.

Еще военный гром грохочет в отдаленьи,

Москва в унынии, как степь в полночной мгле,

А он идет - несет врагу не гибель, но спасенье

И благотворной мир земле.

Достойный внук Екатерины!

Почто небесных Аонид,

Как древних лет певец, как лебедь стран Еллины,1

Мой дух восторгом не горит?

1 Сверху надписано карандашом "Славянской бард дружины".

378

О если б Аполлон пиитов дар чудесный

Влиял мне ныне в грудь! Тобою возхищен

На лире б возгремел гармонией небесной

И возсиял во тме времен.

О Скальд России вдохновенный,

Воспевший ратных грозный строй,

В кругу друзей своих, с душой воспламененной

Взгреми на арфе золотой.

Да снова стройной глас Герою в честь прольется,

И струны трепетны посыплют огнь в сердца

И Ратник молодой вскипит и содрогнется

При звуках браннаго Певца.

Александр Пушкин.

Лл. 5-6 об. "Мое завещание (друзьям)" (1815). На двух листках синей бумаги с водян. знаком 1814.

Мое завещание (Друзьям)

(Нет, полно, полно мне терпеть!

Дорожный посох мне наскучил,

Угрюмый рок меня замучил)1,

Хочу я завтра умереть

И в мир волшебной наслажденья

На тихой берег вод забвенья

Веселой тенью полететь...

Прости на век очарованье,

Отрада жизни и любви,

Приближьтесь, о друзья мои,

Благоговенье и вниманье!

Певец решился умереть.

И так с вечернею луною

В саду не льзя ли дерн одеть

Узорной, белой пеленою?

На темной берег сонных вод,

Где мы вели беседы наши,

Нельзя ль устроя длинной ход

Нести наполненныя чаши?

Зовите на последний пир,

Эти первые три стиха в рукописи перечеркнуты.

379

Спесивой Семелеи сына,

Эрота, друга наших лир,

Богов и смертных Властелина 1,

Пускай веселье прибежит,

Махая резвою гремушкой

И нас от сердца разсмешит

За полной, пенистою кружкой,

Пускай игривою толпой

Слетят родныя наши музы

Им первый кубок круговой,

Друзья! священны нам их узы;

До ранней утренней звезды,

До тихова лучей разсвета

Не выйдут из руки поэта

Фиалы братской череды...2

В последний раз мою цевницу

Мечтаний сладостных певицу,

Прижму к восторженной груди.

В последний раз, томимой нежно

Не вспомню вечность и друзей,

В последний раз на груди снежной

Упьюсь отрадой юных дней!

Когда ж восток озолотится

Во тме денницей молодой,

И белой тополь озарится

Покрытой утренней росой,

Подайте гроздь Анакреона,

Он был учителем моим,

И я сойду путем одним

На грустный берег Ахерона...

Простите, милые друзья,

Подайте руку, до свиданья!3

И дайте, дайте обещанье,

Когда на век укроюсь я,

Мое исполнить завещанье.

Приди, певец мой дорогой,

1 Сперва было написано: Господина.

3 Тут следуют четыре стиха:

И брякнут кольца (перстни) золотыя

В завет любви в последний раз;

А вы, подруги (товарищ) молодыя,

Спешите, дорог, дорог час;

которые обведены кругом чертой, и, следовательно, исключены, а следующие три приписаны, как замена их, сбоку. 3 Этот стих приписан сбоку.

380

Воспевший Вакха и Темиру,

Тебе дарю и лень и лиру;

Да будут музы над тобой...

Ты не забудешь дружбы нашей',

О П-ин, ветреной Мудрец!2

Прими с моей глубокой чашей

Увядший миртовой венец!3

Друзья! вам сердце оставляю

И память прошлых, красных дней,

Окованных щастливой ленью

На ложе маков и лютей:4

Моим подругам завешаю

Воспоминание ночей,

Утраченных у ног Венеры

В лесах веселый Цитеры,

Мои стихи дарю забвенью,

Последний вздох, о друга. ей\...

На тихой праздник погребенья

Я вас обязан пригласить,

Веселость5, друг уединенья,

Билеты будет разносить...

Стекитесь резвою толпою

Главы в венках, рука с рукою,

И пусть6 на гробе где певец

Исчезнет в рощах Геликона

Напишет беглой ваш резец:

"Здесь дремлет Юноша1 мудрец,

Питомец Нег и Аполлона".

А. П.

Лл. 7-8. "К молодой вдове" (1816) на таких же двух листках синей бумаги, с водяным знаком: 1814. Это черновой набросок с многочисленными собственноручными поправками во 2-ой половине стихотворе

1 Было дружбу нашу.

2 Было: Юноша-Мудрец! (разумеется Пущин)

3 Было

"Прими мою в подарок чашу И с ней мой миртовой венец!

4 Было, И скованных любовной ленью etc.