Пушкинский Лицей

Твое милое письмо от 1 февраля меня очень обрадовало, хотя ты и больно журишь меня; хотя и называешь планы мои планами сумасбродной мечтательности. Ты их не знаешь, - итак не суди о том, чего не знаешь; самого меня ты помнишь только прежнего: я во многом, многом переменился. Но ссориться, любезный мой, за одно или два выражения слишком жестокие отнюдь не стану с тобой, потому что люблю тебя и вижу, что и ты принимаешь во мне нелицемерное участие.

Помни только, добрый Комовский: audiatur et altera pars4 - особенно pars infelix5. Pour votrc second reproche, que je suis I'ami

1 Т. е. семейству директ. Энгельгардта. К. Г

2 Чириков. К. Г

3 БиоЕрафические данные о В. К. Кюхельбекере (род. 10 июня 1797 г., умер 11 авг. 1846 г.) достаточно известны, см. между прочим очерк в кн. "Избранные стихотворения В. К. Кюхельбекера", Шо-де-фон: Ф. И. Бутурлин 1880, Веймар, тип. Ушма-На, а потому помещать их здесь считаем излишним. См. ниже о К. в отделе "Лицей. Поэзия*. Эти два письма, как видно из надписи на 1-м Я. К. Г., переданы были ему, как и вышепомещенная записка, самим Комовским на лицейском обеде 19окт. 1875 г.

4 следует выслушать и другую сторону (лат.)

5 сторону несчастливую (лат.)

115

de tout le monde, ma foi1, - как говаривал товарищ наш, Тыр-ков, - ma foil я никогда не полагал, чтобы я мог заслужить упрек сей. - Но еще раз: не хочу и не стану ссориться с тобою. Благодарю тебя от всей души за письмо твое и за дружеский совет служить в Москве при таком начальнике, каков К. Голицын. - Но comment faire?2 - Caput atro carbone notatum3, без связей, без всяких знакомств в Москве, без денег! Егор Антонович писал ко мне и предложил мне другое место, которое конечно также трудно получить, но не невозможно.

Впрочем и твое письмо для меня может быть полезным: если не удастся, о чем Энгельгардт для меня старается, поеду на удачу в Москву: авось судьба перестанет меня преследовать! Мысль же к тому будет подана мне тобою, и твоему доброму сердцу конечно будет приятно, если ты будешь первою отдаленною причиною перемены моего жребия!... Что говоришь ты мне о женитьбе, сильно, друг мой, на меня подействовало: верь, и мне наскучила бурная, дикая жизнь, которую вел доселе по необходимости. Тем более, что скажу тебе искренно - сердце мое не свободно и я любим - в первый раз любим взаимно. Mais cela vous ne direz pas a mes parents, je ne veux pas, que cette nouvelle leur cause de nouvelles inquietudes4.

Твое письмо, милый мой Сергей Дмитриевич, я перешлю Эн-гельгарду: он взялся устроить мое счастие и после отеческого письма, которое он писал ко мне, не хочу для него никакой тайны. Пусть он судит о твоем проекте и решит между ним и собственным. Но надеюсь, что ты похлопочешь, чтоб он мне обратно переслал твое братское послание: оно для меня слишком дорого и не хочу потерять его.

Обнимаю и целую тебя. Верный друг и товарищ твой

Вильгельм.

NB. Получили ли вы в Петербурге мою трагедию5 и что об ней говорит Дельвиг? Напиши мне это! Сделай милость!

1 на ваш второй упрек, что я друг всем на свете - ей-богу! (франц.)

2 как это сделать? (франц.)

3 Тяжела участь опозоренного (дат.)

4 Но не говорите этого моим родителям, я не хочу, чтобы эта новость причинила им новые беспокойства (франц.)

5 Предположение Я. К. Грота, что туг разумеется драмат. шутка "Шекспировы духи" (о которой речь идет в письме Пушкина к К в дек. 1825 г. и которую П. называ

116

Из письма Кюхельбекера Комовскому от 14 февраля 1823 г.

Комовский! чего ты хочешь от меня? быть правым... Хорошо, если это тебя утешает, будь прав. Даю тебе право называть меня сумасбродом и чем угодно. Par ce qu'il parait que Vous Vous plaisez a cette expression2. Я не хотел тебе уже более писать в первом пылу: беру перо, чтоб доказать, что, если я не ужился с людьми, то не потому, что не хотел, но потому, что не умел. Жестоко, бесчеловечно несчастного упрекать его несчастием: но ты оказал мне услуги; говорят, что ты любишь меня. Верю и надеюсь, что ты не понял, что значило говорить со мною в моих обстоятельствах твоим языком. Но кончим: заклинаю тебя всем, что может быть для тебя священным, не заставь меня бояться самих услуг твоих, если они тебе могут дать право растравлять мои раны. Вы, счастливцы! Еще не знаете, как больно душа растерзанная содрогается от малейшего прикосновения. Еще раз! кончим! Дай руку; я все забываю; но не пиши ко мне так, не пиши вещей, которые больнее смерти.