Пушкинский вальс

    Лилия Николаевна величественно выступила на середину комнаты и остановилась перед своей пленницей с таким видом, как будто была на подиуме. За эти несколько минут она переоделась. Она распустила заколотые ранее волосы, и они теперь двумя волнами спадали ей на плечи и грудь, а вот туалет претерпел немалые изменения. Сейчас  на ней красовалась нежно-розовая сорочка с длинными свободными рукавами, перехваченными в запястьях узкими манжетами; на бедрах висела короткая кожаная юбка, а ноги были облачены в туго облегающие лосины угольно-черного цвета и блестевшие в свете потолочной лампы. И обуты были эти мощные, высокие и стройные ноги в черные изящные полусапожки на головокружительно высоких каблуках – тонких и острых! С чисто женской взыскательностью Лена невольно прикинула, что каблуки имели высоту не менее семи дюймов! Госпожа Гончарова выглядела столь ошеломляюще, что девушка на миг даже забыла о своем бедственном положении! Однако стоило ей взглянуть в глаза своей тюремщице, как в ту же минуту она вернулась к реальности. Взгляд Лилии Николаевны был таков, что девушка сразу все поняла.        

 - Не убивайте меня, Лилия Николаевна! – горячо взмолилась она сквозь слезы.– Пожалуйста… делайте со мной, что захотите, только не убивайте! – и Лена отчаянно зарыдала.   

 - Не надо плакать, милая! – сочувственно обратилась к ней мучительница. -  И бояться тоже не надо! Это будет недолго, уверяю тебя…

 - Что… будет недолго? – пролепетала Лена в ужасе.                        

 - Ну зачем ты снова притворяешься, - воскликнула Лилия Николаевна с мягким

 укором. – опять пустое притворство! Ты что, так ничего и не понимаешь? Ну так я говорю тебе открытым текстом – ты доживаешь последние минуты, это тебе ясно? И не ломай передо мной комедию, все равно это ни к чему не приведет. У таких как ты, не бывает эмоций, чувств, переживаний – все это лишь имитация, не более, причем заметная с первого же взгляда! В твоем теле заключена мелкая, жалкая, пустая душонка, черная и вонючая, душа микроба. Каким-то недоразумением она оказалась в человеческом теле… Я должна вернуть все это в изначальное состояние, а ты должна мне помочь! Неужели ты сама не чувствуешь, что занимаешь чужую оболочку, находишься в чужом теле, и оно тебе явно не по силам?     

 - Нет! Нет! – отчаянно закричала Лена, цепляясь за последнюю возможность, которая была лишь призраком. – Я хочу жить… Вы слышите? Я хочу жить! Не убивайте меня! Я на все согласна! На все! Делайте со мною, что захотите…Лилия Николаевна! Пожалуйста!..Хотите, я стану вашей рабыней, вашей половой тряпкой, хотите – буду по утрам приносить вам ваши тапочки в зубах, я буду вылизывать вас после туалета – все, что вам будет угодно, только оставьте мне жизнь! Пожалуйста, не убивайте меня!

      Гончарова взяла девушку за волосы и, приподняв ее голову, внимательно посмотрела ей в глаза.   

 - А ты, оказывается, способна хитрить, - сказала она с легким удивлением. – Очень примитивно, конечно, самым простейшим образом. Ты, видимо, думаешь, что я поведусь на твои жалкие выдумки – вроде вылизывания после туалета, тапки в зубах и прочую дребедень…Подразумевается, что я тебя отсюда выпущу, поселю в своем доме, стану кормить, одевать и так далее, а ты в один прекрасный день удерешь на улицу и бегом кинешься в милицию, да?..

 - Нет, нет, клянусь вам – нет! – горячо воскликнула Лена. – я шагу не ступлю без вашего разрешения…- и поправилась: - без вашего повеления!..

    - Ты похоже, меня совсем за дуру держишь, да? – почти ласково спросила Лилия Николаевна. – Это странно, кажется, я не давала к тому повода… Ну да ладно, чего с тебя взять! Сделаю вид, что я не слышала этот твой горячечный бред...

     - Лилия Ник…- хотела было возразить девушка, но Гончарова отвесила ей такую жестокую и увесистую пощечину, что Лена опрокинулась на пол, а в голове ее пошел жуткий перезвон.

   - Я, кажется, говорила! – вскричала озлобленная фурия. – Для тебя мое имя - - Бритва! Это ясно?!

       - Ясно…госпожа Бритва, - пролепетала Лена. Она уже поняла, что противоречить Гончаровой не стоит. И теперь она лишь повторила умоляюще: - Госпожа Бритва…пожалуйста, не убивайте меня! 

   Лилия Николаевна никак не отреагировала на ее мольбу. Она взяла нож и подошла вплотную к Лене, распростертой на полу. Та истошно закричала.

   - Как же можно так заполошно орать! – укоризненно сказала Бритва, обрезая веревку, стягивавшую Ленино запястье. – Я всего лишь освобождаю тебя от пут. Это плохо?

   Лена растерянно смотрела на веревочный браслет у себя на руке. Она теперь действительно была свободна, но… путь к двери ей преграждала рослая и сильная женщина, справиться с которой у девушки не было никаких шансов.

    - Ты, конечно, будешь вести себя хорошо, - утвердительно заметила Гончарова. Она небрежным жестом отбросила нож в угол комнаты.

   - Буду, буду! – воскликнула Лена, увидев в этом надежду на спасение.

    - Ну что ж, - сказала Бритва. – Стань на колени и целуй мне руки.