Пушкинский вальс

    Гончарова вынула каблук из горла девушки, наклонилась, разглядывая тело.

   - Ну что ж, - сказала она деловито. – На этом все у меня с тобой. Пока все…

 Она подошла к ванне, вынула лежавший там шланг, затем подвинула ближе к ванне колоду, заботливо обернутую пленкой и вытащила из-за колоды лежавший там топор.

       - Ну, барышня, - обратилась она к убитой, - вам теперь сюда!

 Схватив труп под мышки, Бритва подтащила его к колоде и уложила сверху. Взявшись за топор, Гончарова с первого же удара отрубила Лене голову и, подняв ее за окровавленные волосы, подержала перед собой, вглядываясь в застывшее, обезображенное, вымазанное кровью лицо.

   - Красавица, ничего не скажешь, - усмехнулась она. – Посмотреть бы, что у этой головы внутри, да только некогда уже, да и смотреть-то, пожалуй, нечего.

   С коротким смешком Гончарова бросила голову Лены в ванну, и та с глухим стуком покатилась по эмалированному дну. Затем туда же полетели отрубленные руки, ноги и прочие куски тела. Пока кровь стекала в канализационный слив, Лилия Николаевна занялась черновой уборкой: собрала испачканную пленку с колоды и вокруг нее (пленку следовало вымыть, пока набрызги и пятна не засохли), убрала перерезанную веревку, тщательно вымыла и убрала топор. Топор она подобрала себе по руке, он оказался очень удобен и  отлично подходил для разделки. Она даже с некоторых пор стала испытывать какую-то нежность к этому орудию. Гончарова возилась несколько часов кряду, и все это время далеко от ее  дома, под низким обрывистым берегом, из неприметной глазу трубы изливалась вода какого-то ржавого оттенка,периодически менявшая цвет от буроватого до порой очевидно красного. Попадая в реку, эти потоки быстро смешивались с речной водой и растворялись в ней бесследно.

      К полудню уборка была закончена, и бункер госпожи Гончаровой блистал первозданной чистотой. О том, что здесь произошло сегодня утром, напоминали только черные мешки для мусора, заботливо уложенные в вымытую ванну и заключающие в себе куски расчлененного тела Лены Пучковой. Это «добро» подлежало вывозу по вполне определенному адресу. Однако сделать это можно было не ранее завтрашнего утра. А сейчас необходимо собираться на работу.

   Лилия Николаевна поднялась наверх, сняла с себя всю одежду и отправилась в душ. Вообще говоря, сейчас бы ей впору отдохнуть, но – работа есть работа! И хоть она устала зверски, надо отправляться, причем без опозданий. Тщательно вымывшись, она облачилась в домашний халат и уселась в гостиной – необходимо было привести в порядок ногти. Под ее длинные ногти набились частички засохшей крови, и от них было нужно избавиться. На эту процедуру ушло еще около часа, и пока она возилась с ногтями, время неумолимо бежало вперед, о чем свидетельствовали часы,на которые она временами бросала тревожные взгляды. Убедившись, что безнадежно опаздывает, Лилия Николаевна со вздохом протянула руку и, сняв трубку, набрала номер Веры.

   - Алло? – раздался в трубке знакомый девичий голосок.

   - Алло, Верочка? – сказала госпожа Гончарова. – Это я… Я смотрю, ты еще дома?

    - Уже выхожу, Лилия Николаевна! Вот стою в прихожей. Через полчаса буду на месте. А что случилось? У вас все в порядке? 

   - Ну как сказать…не совсем. Вот задерживаюсь немного, были у меня проблемы тут с канализацией. Сантехника приглашала…

   - Да вы не волнуйтесь, не спешите! Мы с Ксюшкой никому не скажем, если вы опоздаете. А народу в первой половине дня всегда мало…

   - Ой, спасибо, Верочка! Я задержусь не надолго – полчасика максимум! Вы уж там без меня… как-нибудь…  

   - Ой, я вас умоляю! Нашли, о чем переживать! Вы и так задерживаетесь каждый день на работе! Никто не умрет, если вы с половины дня задержитесь…

   - Ну спасибо, Верочка! Тогда я спокойна…До встречи!

   - До встречи! Только… Лилия Николаевна!

   - А вы на машине поедете?

   - Ну да, на машине…А что?

 - Знаете, сейчас такой ливень прошел!( Гончарова, занятая своими делами в бункере, и не слыхала про ливень!) Дорога-то скользкая! Вы аккуратней, пожалуйста, за рулем, и не торопитесь! Ну, приедете не через полчаса, а через час – ничего не случится.

 - Хорошо, Верочка! Спасибо тебе, милая, за заботу…

 Лилия Николаевна с доброй улыбкой положила трубку и снова уселась в кресло, уже спокойная. Ей еще надо было сделать свежий маникюр.Покрывая вычищенные ногти светло-фиолетовым лаком( то был один из ее любимых оттенков), она временами отводила руку в сторону и любовалась своими пальцами, словно девочка новым подарком. Какие роскошные ногти – длинные, даже пугающие, как стальные ножи… Ей вдруг представилась странная картина. Она вообразила, что перед ней на коленях стоит Владислав Георгиевич, а она вонзает свои ногти прямо ему в глаза!..И словно сладкой музыке, внимает его стонам, крикам  и мольбам о пощаде...

   Видение было таким ярким и ошеломляющим, что Лилия Николаевна невольно замерла в своем кресле, даже дыхание у нее сбилось! И так сладостно-мучительно захотелось, чтобы… Она попыталась овладеть своими эмоциями.