Пушкинский вальс

      Он решил набраться терпения и подождать денек – другой. А вдруг она ему позвонит вечером в гостиницу, как это было в прошлом году? Одно плохо, времени у него остается слишком мало.

    Вечером он с замиранием сердца ждал ее звонка. Ему казалось, что это так естественно – приедет она к себе домой, сядет с телефоном в кресло, возьмет трубку и… Но телефон упорно молчал. Она так и не позвонила. Ей было все равно, что он приехал…

     Утром он поднялся, не торопясь позавтракал и поехал на кладбище. Работа на свежем воздухе немного успокоила его и отвлекла от невеселых размышлений. Плодотворно потрудившись, он вечером все же решился к семи часам наведаться в библиотеку. Тщательно привел себя в порядок, разучивал нужные слова, прикидывал, как будет ей отвечать…А когда подходил к дверям Дворца, совершенно неожиданно столкнулся с нею прямо на крыльце.

    Он замер прямо на ступенях - не то от растерянности, не то от того ошеломляющего впечатления, какое она производила. Она показалась ему еще восхитительней, чем он ожидал: высокая, статная, с подтянутым, сильным и упругим телом…Все такой же безупречный костюм(на этот раз темно-коричневого цвета), белоснежное жабо, все та же нехитрая прическа – двумя волнами до плеч по обе стороны от лица,те же внимательные карие глаза, длинные, сверкающие светло-фиолетовым лаком ногти…такие же, как в прошлом году, во время их расставания на станции!

    - Лилия Николаевна! – воскликнул он, не в силах сдержать восторга при виде ее. – Здравствуйте!

    - Ах, это вы…- ответила она слегка удивленно. – Добрый день. А вы снова к нам?..

    - Да… вот приехал…- отозвался Владислав Георгиевич, слегка ошеломленный ее странным во

 просом. – А вы так роскошно выглядите!

    - Спасибо…- отвечала госпожа Гончарова сдержанно. – Вы в отпуске или опять весь в делах?

    - Так… маленький отпуск, - смущенно сказал он.- Ну, дела есть тоже, конечно… Но в принципе я свободен.

    - Тогда желаю вам хорошо провести время! – ответила она любезно и улыбнулась.

    - Вот времени у меня осталось…- начал было он, но Гончарова тут же перебила его.

    - Извините, я очень спешу, - сказала она торопливо. – Мне надо срочно ехать… Всего доброго!

 Она махнула ему рукой, и даже не рукой, а скорее – одними пальцами. Перед его глазами блеснули ее ослепительные, тщательно отточенные ногти…

      - Всего доб…- пролепетал Владислав Георгиевич, и умолк на полуслове, ибо она все равно уже не слышала его! Своей упругой, гибкой, так восхищающей его походкой Лилия Николаевна стремительно прошла на автостоянку, открыла свой старенький «Москвич», села в него и уехала, а он так и остался стоять на крыльце, тупо глядя вслед удаляющейся машине. Идти в библиотеку ему было теперь совершенно незачем. Он спустился со ступенек и побрел обратно в гостиницу.

      И это все? Вот так случайно встретиться на крыльце, выслушать несколько дежурных фраз, которые она могла сказать первому встречному, с которым была едва знакома… так вот за этим ехал он в этом году сюда?.. 

     Он был совершенно убит такой встречей. Со всей ясностью он вдруг осознал, что для нее он – пустое место. Ну. и что теперь? Смириться? А как же ее обещание ждать его, как слова о том, что ей плохо без него, как же ее письмо, наконец? все это пустое? Владислав Георгиевич в своей жизни испытал множество разочарований, не раз познал горький вкус обманутых надежд, становился жертвой предательства – мелкого и крупного, казалось, давно уже стоило привыкнуть ко всему, но этот вот инцидент почему-то особенно жестоко резанул по живому. И упрекнуть Лилию Николаевну ему было не в чем. Кто они друг другу? Случайные знакомые. Ну, сказала она ему какие-то слова, ну – поцеловала… И что? А ничего! Почему же так мучительно, так нестерпимо больно? Неужели оттого, что вот в его жизни мелькнул огонек – нечто новое, романтичное, светлое… Что-то такое, с чем стало интересно и радостно жить! И – даже не успев хоть немного разгореться, так банально, так обыденно угасло?.. Как же тяжко хоронить последнюю надежду!..Просто ужасно…

     Будто во сне, вошел он в гостиницу, словно лунатик, поднялся на третий этаж. У стола дежурной задержался на секунду.

      - Пожалуйста, если мне позвонят, сообщите мне сразу, хорошо? – попросил он.

      - Конечно, даже не сомневайтесь, - с удивлением сказала дежурная.

    Возвращаясь с ужина, он спросил с дрожью в голосе:

     - Мне не звонили?

     - Нет…- был ответ. – Да  вы не волнуйтесь, я вас сразу позову!

    В номере он спасался только чтением Феофана. Повествование о давних событиях, о битвах с варварами, о византийском коварстве, придворных интригах, заговорах, мятежах захватывало и уносило в далекие страны и эпохи, заставляя забывать насущные проблемы и неурядицы. Но стоило ему отложить книгу, как сразу наваливалась такая тоска, что хотелось кинуться к окну, распахнуть его, высунуться на улицу и кричать…

     Глядя на телефон, он вспоминал, как в прошлом году вздрагивал от его резкого пронзительного звонка. Сейчас он отдал бы все за этот раздирающий уши звонок! Только один! За которым последовал бы голос дежурной: «Вам звонит женщина. Подойдите…» Но телефон молчал.