Пускай меня полюбят за характер

Сколько Вика Акулова себя помнила, у нее было мало друзей. Если говорить точнее, то ни одной близкой подруги у нее отродясь не водилось. Зато в выпускном классе школы девушка неожиданно стала пользоваться вниманием. Одноклассницы наперебой приглашали ее то прогуляться по набережной, то в кино, а то и на день рождения к знакомым. Вика радовалась, думая, что сверстницы наконец-то оценили ее доброе сердце и веселый нрав. Узнав же правду, она целые сутки проплакала в подушку. Хитренькие девушки стремились появляться в обществе Акуловой, чтобы она своей невзрачностью оттеняла их внешние данные. На фоне такой дурнушки любая девушка по контрасту выглядела голливудской красоткой, и внимание противоположного пола ей было обеспечено.

В итоге Виктория окончательно замкнулась в себе, не пришла на выпускной вечер и, хотя у нее были способности, решила в институт не поступать, а отправилась в торговый техникум. Девушка хотела устроиться на работу в магазин мужской одежды и найти там свое счастье. Акулова рассуждала здраво: женатым мужчинам одежду покупают благоверные, а холостяки сами ходят вдоль прилавков. Вот такой-то свободный экземпляр она и схватит за жабры.

Сначала у Акуловой все шло как по маслу. Ей удалось получить место продавца в мужском отделе универмага. Целыми днями Вика высматривала себе добычу, пока не остановилась на одном гражданине. Это был немолодой уже мужчина, немного обрюзгший, с золотыми коронками во рту и с заметной лысиной. С периодичностью раз в месяц он приходил в универмаг, чтобы запастись бельем и носками, а раз в квартал приобретал новую рубашку. Виктория решила, что это как раз то, что ей нужно. Гражданин явно не страдал от избытка женского внимания, поэтому должен был носить молодую Вику на руках.

Когда мужчина в очередной раз зашел за покупкой, Акулова принялась с ним заигрывать и практически навязалась в гости. Интуиция не подвела девушку: ее избранник, 43-летний сотрудник торговой фирмы Александр Савчин, жил один. Женат он никогда не был, однако домашний уют ценил. Холостяцкая квартира была обставлена просто, но с некоторой претензией на мещанскую домовитость. Вику особенно умилили фарфоровые слоники, ровной вереницей выставленные в буфете, и вязаные салфеточки на столе. «Остались от мамы», — объяснил Александр.

«Маму любит, — сделала вывод Вика, внимательно отслеживавшая каждый жест и слово Савчина. — Он, конечно, далеко не подарок судьбы, но мне не до жиру. Надо брать».

Акулова переселилась к Александру, и они зажили гражданским браком. Отстояв рабочий день за прилавком, Вика приходила домой и приступала ко «второй смене»: обстирывала своего сожителя, готовила ему еду, а по ночам ублажала в постели. Савчин принимал все как само собой разумеющееся. Жили они спокойно, без ссор и упреков, выходные дни проводили перед телевизором. Так продолжалось около полугода. Наконец Вика заикнулась о том, чтобы расписаться и завести ребенка.

Реакция Александра оказалась непредсказуемой.

— Ты что, рехнулась?! Если я решу завести семью, то найду себе жену покрасивее. Вот моя мама была красавица! Я, кстати, в нее пошел.

Девушка плюнула в его невыразительное личико с поросячьими глазками и тут же принялась собирать свои вещи. И хотя она держалась гордо, с высоко поднятой головой, на душе у нее скребли кошки. Уж если этот старый пень отнесся к ней с таким презрением, то чего же ожидать от остальных? Нет, видимо, женское счастье — это не про нее. И Виктория перешла на работу в магазин посуды, который был расположен совсем рядом с домом.

Поэтому неудивительно, что, когда полгода назад высокий худой мужчина появился в ее отделе, Вика была далека от матримониальных целей. Мужчина — тоже: на его руке поблескивало обручальное кольцо. Однако он выглядел таким несчастным и неприкаянным, что у Виктории от жалости защемило сердце. Неожиданно для самой себя девушка заговорила с ним, пригласила его домой, и он безропотно побрел за ней, как телок на заклание.

Полчаса спустя мужчина сидел на диване в единственной комнате Акуловой и рыдал, словно ребенок, у нее на груди. Вика ласково гладила его по голове и слушала монолог, прорывавшийся сквозь всхлипывания. Аркадий Васильевич Бабиченко — а именно так звали ее нового знакомого — сообщил ей страшную вещь: он только что узнал от врача, что неизлечимо болен.

— Рак желудка… А я-то думал, что у меня обычная язва… Боялся идти к врачу, боялся операции. Господи, какой же я был дурак!.. А главное — боль была вполне терпимой, понимаете? После таблеток проходила. Правда, приходилось принимать их постоянно. Но я уже привык… Работа у меня нервная, я риелтор, у всех наших проблемы с желудком… Если бы я знал… Мне ведь всего сорок лет!

Вика поразилась: выглядел мужчина старше.

— А сейчас можно сделать операцию? — участливо спросила она.

Аркадий Васильевич поднял на нее заплаканные глаза:

— Врач предложил мне, но предупредил, что операция лишь ненадолго отсрочит конец. Уже пошли метастазы.

Добрая Вика восприняла несчастье этого, по сути, чужого ей человека как свое собственное.