Пусковой Объект

Цукерман летел на станцию на крыльях благоговейного уважения к социалистическому порядку и дисциплине. По пустынной платформе бродил одинокий дежурный в замасленном ватнике, представившийся просто и по-домашнему: „Васек!”. По торцам стояли солдаты охраны со штыками. Из окон станционной дежурки не доносилось ни звука.

— Где же, я извиняюсь, будет волномер?

Васек безразличным жестом махнул куда-то за спину. Марк Соломонович, не удовлетворенный ответом, приподнял тон на несколько децибел:

— Мне уже звонили. Я вас ясно и четко спрашиваю, где мой волномер?

Васек повернулся к Цукерману неподвижным лицом и без выражения процедил:

— А я те чо показываю? Лягушку с лапками, что ли? Вон стоит на втором пути твой волномер.

Марк Соломонович несколько смутился и с жутким чувством какой-то незримой опасности двинулся через рельсы к трем железнодорожным платформам на колесах, обтянутых сверху маскировочным брезентом. На одной из них большими гвоздями была прибита аккуратная фанерная дощечка с отчетливой надписью масляной краской: „Оборудование для измерения параметров волны океанского прибоя”. И небрежная приписка: „Срочно! Под контролем!”. В этот самый момент, в середине морозного сибирского дня, Цукерману стало душно. Ноги его сами, без участия головного мозга, стали подгибаться. Он рухнул на снег около передней оси.

— Эй, что там с тобой? — закричал ему Васек. — Плохо, что ль?

Марк Соломонович не отвечал. Он лежал на плоской спине, в своем ратиновом пальто с серебристым меховым воротником, раскинув в стороны полуживые руки и ноги. Васек среагировал мгновенно, по инструкции. Вскоре он уже лежал плашмя на упругом инженерском животе и упорно пытался привести в чувство „пострадавшего” с помощью новейшего метода искусственного дыхания „рот в рот”. Васек старательно и глубоко дышал в Цукермана вчерашним перегаром, но тот почти не реагировал. Прибежавший на шум начальник станции первым делом столкнул Василия с живота лежащей на снегу жертвы. Затем расстегнул у Цукермана „молнию” на брюках и сунул под нос нашатырь. Марк Соломонович зашевелился. Под язык ему тут же подложили валидол, а под голову — ватник, который услужливо стянул с себя Васек.

— Душно, видать, ему, — сочувственно произнес Васек, пытаясь махать своей ушанкой перед посеревшим лицом владельца волномера. Свежий сибирский воздух, нагретый под дневным солнцем до температуры —20°, постепенно проникал внутрь цукермановских легких…

— Да… Вот такие были дела! — прервался в этом месте своего повествования Володя, отрубая при этом на закусь кусочек колбасы с помощью ножа и молотка.

— И что же? Так и умер? — спросил Гришка с уважением к столичной науке.

— Не, очухался! Только очень переживал. Опасался, что посадят. Но его успокоили. Сказали, сначала сдай комиссии свою систему, а потом уж будем разбираться, что делать. Сажать или расстреливать.

— А сдал систему-то?

— Сдал, еще как! На „отлично”. И что интересно — без всякого волномера!

— А потом посадили?

— И что, бля, еще более интересно — даже выговора не дали. Отпустили с богом и благодарностью за проделанную работу. Вот так, Григорий, — закончил Володя. — А ты говоришь — „кнопки”.

— А что с этим… оборудованием для волны? — не унимался юный рационализатор.

— Да ничего. А что с ним можно делать? Здесь, в Томской области, ни океана, ни морей никогда и не было. Сгрузили на обочину. А по весне — в металлолом. Там тоже свой план. А ты говоришь — „кнопки”…

Если сказать по правде, Гришка давно уже не говорил о кнопках. Ему вообще было трудновато разговаривать. Кусочек колбасной пружины застрял между верхними зубами и мешал нормально шевелить языком… Пары спирта разлагали его изнутри. Но при последних словах он встрепенулся:

— Володь, а Володь! А где же все-таки кнопки взять? Для электронной схемы?.. Снова заказывать?

— Нет проблем! Закажем снова! А, впрочем, это долгая история. Я тебе вот что посоветую как мужик мужику. Сбегай лучше вечерком к танку.

— Что за танк? Какой еще танк? — Гришка сердцем начинал чувствовать, что у него слишком много впечатлений от одного обеденного перерыва.

— Обыкновенный боевой танк марки Т-34. Между прочим, по отзывам специалистов, лучший танк во второй мировой.

Гришка, начавший было трезветь от смертельной опасности, грозившей Цукерману, после настойчивого упоминания о танке снова почувствовал легкое головокружение.

— Да, хорошая машина Т-341 — Володя вспомнил, вероятно, экзамен по военному делу, когда ему незаслуженно поставили оценку „тройка с минусом”. — Как сейчас помню. Гусеницы с траками. Двигатель мощностью 512 лошадиных сил. 12 цилиндров. Смазочное масло МТ-16п. С присадкой… Но я не об этом. Ты хоть отличить танк от полуторки сможешь?

Гришка утвердительно кивнул головой.

— Ну так вот и сходи к танку. Он стоит за зданием первого реактора прямо на открытой площадке, в поле…

История с танком оказалась не менее увлекательной, чем с волномером…