Пусть будет земля (Повесть о путешественнике)

Елисеев поблагодарил. Туарег подъехал ближе и молча протянул ему кожаный мешок с водой. Сделав несколько глотков, Елисеев отдал мешок Ибн-Салаху, тот в свою очередь передал его Нгами и Юсуфу. Затем они вновь пили, на этот раз уже до полного удовлетворения. Нгами сразу запел. Елисеев тоже почувствовал радость.

Он стал рассматривать туарега. На левой руке его, у предплечья, висел длинный острый кинжал, на поясе - сабля. На запястье правой руки было надето каменное кольцо, чтобы увеличить силу и предохранить руку от удара меча. Его грудь, шея и пояс были увешаны всевозможными амулетами с неведомыми знаками. Даже бедуины Аравии менее суеверны, чем могучие сыны Сахары.

Утренняя Звезда, как опытный ботаник, подробно рассказывал доктору о целебных свойствах его трав.

Гадамес, по некоторым преданиям туземцев, основан Авраамом, нигде в мире не нашедшим лучшего места. Прошли времена, турки захватили город, и в нем не сохранилось арабских древностей. Лишь глиняные разваливающиеся бесформенные стены окружали его, защищая от подвижных песков пустыни. В городе неиссякаемый источник Эль-Аин с температурой 28 - 35 градусов дает влагу людям и пальмам.

Впрочем, рассмотреть Гадамес невозможно. Скрываясь от могучего солнца пустыни, городок живет во тьме. Дома построены впритык друг к другу. Лишь две-три улицы и несколько маленьких площадей доступны свету. Остальные улицы - это крытые галереи, где даже днем ходят с фонарями. Правда, женская половина города гуляет на верхних террасах, окруженных высокими стенами, но соединенных между собой. Елисееву, как врачу, довелось увидеть не только подземный город, но и тот, женский, на террасах.

Турецкий наместник дал Елисееву двух заптиев (полицейских) побродить по "подземному" городу. Двое охранников шли впереди с фонарями, за ними гость, вслед ему двигалась пестрая толпа любопытных. Елисееву казалось, что он опять перенесен на века назад и с какими-то древними неофитами бредет по катакомбам.

Две недели доктор жил в домике Ибн-Салаха, окруженный вниманием, почетом и лаской, отдыхая в саду под сенью финиковых пальм.

Тем временем слава о замечательном адхалибе шла по Гадамесу, и больных с каждым днем становилось все больше. Аптечка Елисеева быстро истощилась. Большинство жителей страдало заболеванием глаз, засоренных едкой пылью. Доктор промывал их растворами трав, и больным становилось лучше.

В один прекрасный вечер адхалиб был приглашен в качестве почетного гостя на романтическое пиршество, которое устроил один из вождей туарегов, возвратившийся с удачной охоты.

Празднество началось, когда ночь спустилась над пустыней. Старики сгрудились в стороне, пережевывая и нюхая табак.

Вождь, разрывая жареное мясо, оживился и с гордостью рассказывал об охоте на львов. Узнав, что адхалиб тоже сражался со львом, туарег торжественно встал и преподнес Елисееву какой-то амулет.

- Мне стало неловко, - рассказывал Елисеев потом, - бесстрашный воин одолевал льва в бою равных, тогда как я сидел в засаде и палил оттуда в беззащитного против пуль зверя. И счастье, что не убил его.

Елисеев отдарил вождя изящным перочинным ножичком. Игрушка пошла по рукам и имела большой успех. Сам вождь сидел рядом с Елисеевым и, сдвинув покрывало со лба и носа, приветливо поглядывал то на адхалиба, то на веселящуюся молодежь.

Юноши образовали один хоровод, девушки - другой. Оба хоровода двинулись вокруг стоявшей в центре красавицы - дочери вождя. Она была в коротком белом одеянии, перетянутом красным поясом. Красный плащ ниспадал с ее плеч. Стройный стан ритмично колыхался, глаза горели ярче небесных звезд. Остальные девы пустыни изображали небо и были в светло-голубых платьях до земли. На них ярко блестели самодельные ожерелья и кольца.

Елисеев знал, что в противоположность другим народам Востока женщина у туарегов не сидит взаперти. Она ходит с открытым лицом, в ярких нарядах, тогда как мужчина закрыт покрывалом до глаз. Женщина не только превосходит мужчину по умственному развитию и пользуется большим почетом, но более образованна, чем мужчина, и отлично владеет луком, копьем и кинжалом, всегда висящим у нее на левом предплечье.

В пламени костров, факелов, в сиянии луны волшебно плясала дочь вождя, голубой хоровод кружился вокруг нее, издали мелькали костюмы юношей.

Елисеев залюбовался плясками и не заметил, как полная луна встала над становищем.

Со всех сторон понеслись крики:

- Афанеор!.. Афанеор!..

Красавица подняла руки и запела гимн, посвященный луне. Серебристым лебедем летела фигура красавицы. Юноши и девушки, присев вокруг в грациозных позах, тихо подпевали ей, как бы аккомпанируя мягкими аккордами.

Туареги, как и все номады, более всего чтят небо - Анджен, солнце Тафуко, луну - Афанеор, звезды - Итран. Имя дочери вождя было Афанеор.

Прекрасное небо Сахары синим бархатом расстилалось над станом. Звезды горели, пытаясь одолеть сиянием луну и уступая ей вновь и вновь.

В Петербурге в гостях у Надеждиных Елисеев пытался однажды передать словами ощущение той ночи: