Пусть это будет между нами

Андрей так увлекся размышлениями, что не заметил, как навел порядок во всем доме. В большой комнате мама с соседками пили чай с ватрушками из его кофейни — Андрей наконец-то убедил маму попробовать «недомашнее». Татьяна Денисовна в очередной раз показывала подружкам видео с концерта в музыкальной школе на телефоне Андрея. Еще на целый год впечатлений.

В машине Андрей снова схватился за телефон. Что ей сказать, что у нее спросить? Он сам не знает, когда Маню выпишут с больничного. Дата заезда к Костику и так известна. Андрей посмотрел на экран и усмехнулся: уточнить, купила ли Леся ему тапочки?

Он поехал в кофейню. Лида, официантка, приболела и отпросилась. Ребята зашивались. Андрей сам облачился в черный фартук, с удовольствием принялся принимать заказы. Услышал, как Данил говорит Антону:

— Шеф пошел в народ. Хороший знак. Сейчас посетитель повалит.

Андрей усмехнулся про себя: шефу пора почувствовать себя пролетариатом, скоро сказке конец, а кто пашет, молодец. У Андрея всегда была легкая рука и «магия» привлечения посетителей. Но это на Новый Год к ним идут и идут. А после праздников — мертвый сезон до самого Валентинова Дня, никакая магия не поможет.

Данил вдруг окликнул его от стойки. Андрей обернулся и увидел, как на пороге кафе топчется… Лешка.

— Привет, — парень шмыгнул носом, стащил с головы свою мультисезонную бейсболку. — Ты говорил, тебе работники нужны. Чё там делать надо? Чё мыть?

— Созрел? — Андрей на радостях с силой хлопнул пацана по плечу, тот охнул и присел. — Ну вливайся! Дуй на кухню, тебе там все расскажут.

Он сдернул фартук, благо поток посетителей поиссяк, быстрыми шагами ушел в подсобку. Увидел стоявшее там пианино. Дурак, вот и повод был бы! Нужно было попросить у Леси телефон настройщика. Он машинально поднял крышку и коснулся пальцами клавиш, слушая гудки в мобильном. Леся ответила:

— Алло. Андрей.

— Леся, ко мне тут… — он вдруг замолчал, прислушиваясь. Ему не послышалось?

— Да? — сказала Леся. И всхлипнула.

— Ты что, плачешь?

Она шмыгнула носом:

— Нет… я…

— Ты все-таки заболела?! Почему не сказала? Что, вирус?

— Нет, Андрей, — она помолчала и вдруг жалобно, по-детски призналась: — Я плакала. Но это… ничего. Это так, на работе проблемы.

— В музшколе? — озадаченно спросил Андрей.

— Нет… я сейчас на контракте. Я аккомпанирую. Тут такая ситуация… Я немного расстроилась, чуть-чуть.

Андрей попытался представить себе ситуацию, из-за которой вечно невозмутимая Леся (не захотевшая излить боль слезой, даже когда ее рвал на части бывший), «немного расстроилась». Представить получалось только что-то совершенно чудовищное.

— Ты где? — гаркнул в трубку Андрей.

— В туалете, — всхлипнула Леся.

— А где именно этот туалет находится? — Андрей скрипнул зубами и мысленно досчитал до пяти. Он уже шел к машине.

— А… Это центр национальных культур на Лазоревского. У меня перерыв. Я… тут… в туалете.

— Жди меня. Я сейчас подъеду и позвоню. Выйдешь и встретишь.

— Хорошо, — послушно откликнулась Леся.

Леся встретила Андрея в вестибюле, испуганно сказала, пряча красные глаза:

— Мне пора идти, перерыв только пятнадцать минут.

— Сидеть, — грозно приказал Андрей. — Рассказывай!

Она рассказала, присев на скамью. Из всех претенденток на контракт певец, разместивший объявление на форуме фрилансеров, выбрал Лесю. На первых репетициях было еще ничего. С третьей пошли сначала придирки, потом прямые оскорбления:

— Ты ведь знаешь, если что не так, виноват концертмейстер, — сердито сказала Леся.

Андрей не знал, но проникся. Не зря у него в дороге чесался кулак. Примета сбылась — в деле был замешан мужик.

— Я как будто… обслуживающий персонал! А он… мне приходится его вытягивать! Он этого не понимает, обижается. Говорит, я некоммуникабельная, не вникаю в специфику его исполнения. А ему дыхания не хватает! Он свои огрехи списывает на счет моего непрофессионализма! Еще… намеки какие-то.

Андрей навострил уши:

— Какие намеки?

Леся покраснела:

— Неважно… я привыкла. Я ушла бы. Но он заплатил за десять репетиций вперед. И я все потратила. Папе нужны капельницы.

— Сколько? — коротко спросил Андрей.

— Восемь тысяч.

— Где этот твой бас?

— Он баритон.

— Да хоть фальцет! — Андрей был горд, что когда-то много читал. Вот и пригодилось.

Он потащил Лесю за собой, она только подсказывала направление. Они влетели в зал. На сцене стоял рояль, рядом с ним громко высказывался высокий мужчина с черной бородкой и собранными в низкий хвост волосами. Ну разумеется! Еще один длинноволосый! Певец замолчал и с недоумением смотрел, как несутся по проходу Андрей и Леся.

Андрей выволок Лесю на сцену, обратился к отшатнувшемуся с невнятным восклицанием мужчине. Барышня с нотами, которой баритон только что жаловался на опоздание Леси, быстро куда-то испарилась.

— Так, — сказал Андрей. — Сейчас при мне! Какие претензии к Олесе Осиповне?

— А вы, собственно… кто?

Андрей рассмотрел, что они с Богуславским примерно одного возраста.

— Я ее жених.

— Вы? Жених?