Пусть это буду я

– Кто-то ищет философский камень, кто-то изобретает вечный двигатель, а Магда посвятила всю свою жизнь созданию лекарства от любви. Трудно сказать, насколько оно действенно и какими побочными эффектами обладает, но подозреваю, определенных успехов она добилась.

– «Лекарство от любви»? Так, кажется, называлась первая книга Олега Васильевича.

– Верно. – Корги протянул ей руку, чтобы помочь встать. – Только представь, что в аптеке можно было бы купить два вида лекарств: одно для любви, а другое от нее. Какое, по-твоему, пользовалось бы бо́льшим спросом?

– В таком случае почему ты сам не взял его у нее, если тебе было так плохо, как ты говорил?

– Если бы я попросил, Магда дала бы мне яд, а не лекарство, – улыбнулся он. – Да и не в этом дело. По правде говоря, мне нравилось это состояние, и я не хотел избавляться от него. В точности как с опьянением: вроде бы и стоит протрезветь, но тебя уже несет. Думаешь, если бы я мог это контролировать, я пошел бы против Олега Васильевича? Хотел бы все исправить? Да, мне было плохо. Но это замкнутый круг: я любил тебя, поэтому боялся за тебя, но для того, чтобы защитить тебя от себя, я должен был продолжать это делать. Нужно было сделать так, чтобы ты разлюбила, но не я.

– Все, хватит! – Люся прикрыла ему рот ладонью. – Главное, что сейчас все прошло.

Корги замолчал, они продолжали стоять в волнующей близости, не касаясь друг друга, не в силах оборвать напряжение момента.

– Можно я просто тебя поцелую, пока мы не перелезли стену и все окончательно не прошло? – Он потянулся к Люсе, но она отпрянула.

– Нам нужно поторапливаться, забыл?

– Ты мне, наверное, не поверишь, и правильно сделаешь, но я впервые побывал в таком состоянии. По принуждению? Да. Но ведь у меня такая природа, и мое предназначение – никого не любить. А сейчас, хоть и нет никакого давления, я не хочу отпускать это чувство, потому что оно больше, чем вдохновение, и я теперь понимаю, отчего люди так за него цепляются и почему готовы ради него на все. Любовь – самая высокая ставка в игре. Даже выше, чем собственная жизнь.

Он говорил с такой высокопарной убежденностью, что Люсе опять стало не по себе.

– Перестань! Не делай снова этого со мной. Я тоже впервые побывала в том состоянии и возвращаться в него не собираюсь, потому что падать оттуда ужасно.

Глава 28

Едва Коля вышел из квартиры, как дверь напротив приоткрылась и оттуда выглянула Тата.

– Зайди, пожалуйста, ко мне!

– Ты сбежала, а теперь просишь зайти! – Он вспомнил, как, недоумевая, гонялся за ней по лестнице.

– Прости. Если зайдешь, я тебе все объясню.

– Вообще-то я очень тороплюсь.

– Ладно, тогда не нужно, – печально проговорила она и начала закрывать дверь.

– Стой! – Коля быстро перешел на ее сторону. – Только не дольше пяти минут!

Тата прошла до дверей спальни и остановилась к нему спиной. А когда он нагнал, резко повернулась и обхватила за шею.

– Пожалуйста, не уходи никуда. Не бросай меня! Мне очень-очень страшно одной, как никогда раньше.

– Идем с нами, – предложил он. – Люся с Корги ждут меня на улице. Уйдем отсюда все вместе.

– Я не могу уйти, разве ты этого еще не понял?

Глаза ее были широко распахнуты. В них читались доверие и страх ребенка. Коля невольно прижал ее к себе.

– Но ты же уезжала…

– Никуда я не уезжала. В том, что меня не было, виноват Олег Васильевич. Когда он забывает обо мне, я исчезаю.

Коля недоверчиво рассмеялся, встряхнул головой и отодвинул ее от себя.

– Хочешь сказать, что ты призрак и тебя не существует?

– Нет. Я не призрак, но существую я только благодаря Гончару.

– И кто же ты? Его фантазия? – Коля уже корил себя за слабость, поддавшись на ее уговоры. Вместо ясности на него наваливалось все большее непонимание.

– Воспоминание, – сказала Тата пробирающим шепотом, от которого Колю передернуло, как от ледяного сквозняка.

– Час от часу не легче! Если вы все решили свести меня с ума, то поздравляю, вам это удалось. А теперь я пойду, потому что больше не выдержу.

– Пожалуйста, – снова прошептала она, – побудь со мной, пока это не произойдет. Мне не привыкать быть забытой, но теперь я исчезну насовсем. И это очень страшно знать, что больше ничего не будет.

– Остальные тоже исчезнут? – Коля недоверчиво посмотрел, как она берет его за руку.

– Нет. Только я. Они же не воспоминания. У них есть жизнь, а у меня ее нет и никакого продолжения не будет. Раньше я жила в соседнем доме, и Олег Васильевич часто видел меня во дворе. Но я его не замечала. Совсем. Он был младше, а за мной ухаживали взрослые ребята. И я бы его, наверное, никогда не узнала, если бы не погибла.

– Погибла? – Коля думал, что ослышался.