Пусть ярость благородная

– Это по вашему, значит? – Александр Михайлович покачал головой. – Серьезные у вас там дела. Ладно, Ольга, ты не будешь против, если с этим обормотом я разберусь утром? – Великая Княгиня молча кивнула. – А сейчас давайте закончим наши дела, нам пока неведомо больше половины грядущей истории…

Этапные эпизоды второй половины двадцатого века вихрем промчались перед глазами. Первый спутник и вынос тела Сталина из Мавзолея, ракета, сбившая Пауэрса на считавшейся недосягаемой высоте, Гагаринское «Поехали!» и Берлинский, а потом и Карибский кризисы. Особенно впечатлил господ офицеров взрыв шестидесяти четырех миллионов тонн тротила над Новой Землей. Потом показали карту, на которой были указаны базы американцев и их сателлитов, буквально окружавшие СССР/Россию. И, как апогей всего этого, Вьетнамская война. Выпукло и четко показаны вся мерзость и грязь практической англосаксонской политики. Горит деревня Сонгми, фосфорные и напалмовые бомбы падают на беззащитные города. Но уже идут из Союза конвои транспортных судов и ракеты С-75 спускают с неба один самолет с белыми звездами на крыльях за другим. Одиннадцать лет войны – с инцидента в Тонкинском заливе в шестьдесят четвертом до падения Сайгона в семьдесят пятом. Разрядка. СССР, двадцать лет летящий по инерции, достиг вершины своей траектории и начал клониться вниз. Нет новых достижений. Вы скажете – БАМ… Хм. Это вы скажите вот этим людям, при чьей жизни вдвое более длинную дорогу построили вдвое быстрее, и при этом почти без всякой техники. И это при том, что Транссиб есть нужнейшая и важнейшая трасса, а по некоторым участкам БАМа поезда проходят раз в неделю. Великих Князей особо потряс тот факт, что при Брежневе СССР стал массово закупать пшеницу в Аргентине, США и Канаде. У них в голове не укладывалось, как без войны и стихийных бедствий экспортер зерна стал импортером. Потом война в Афганистане и череда быстро умирающих генсеков; Горбачев, Ускорение, Гласность, Перестройка, Денежная реформа, продукты по карточкам, подпольная торговля сигаретами, август девяносто первого и этот обормот Эльцин на танке… Беловежская пуща и карта РФ в границах Московского царства шестнадцатого века. Стоп!

Первый вопрос после минутной паузы, как ни странно, задала Великая Княгиня Ольга:

– Михаил Васильевич, что-то мне ваш август девяносто первого напомнил февраль семнадцатого…