Пусть ярость благородная

Как закончилась стрельба, начали прочесывать деревню уже по-серьезному… И тут, смех и грех, в нескольких домах нашли японский походный дом терпимости. Ну не могут благородные самураи, чтобы без женского общества… Ну, вот им, наверное, и выдавали сюда билетики – в порядке очереди или в качестве поощрения. Отдельно «дамы» для господ офицеров, отдельно для унтер-офицерского сословия – эти попроще. Основной контингент – кореянки, нахватали девок по деревням в окрестностях Чемульпо. Хотя, похоже, есть и несколько японок – скорее всего, профессиональных шлюх. Когда стрельба началась, их вышибалы наружу повыскакивали со своими револьверами – там их наши ребята и положили за компанию с остальными. А девки умнее поступили – упали на пол пластом и лежали тихо, как мыши под веником, стараясь не отсвечивать. А я вот теперь стою среди них, как дурак, и думаю, какими словами я об этом майору докладывать буду? Опять, скажут, Слон отличился – бордель в плен взял.

* * *

14 марта 1904 года 21:05 по местному времени. Окрестности маневровой базы японского флота на островах Элиот. Мостик крейсера «Баян»

Командир «Баяна» Вирен стоял на мостике своего корабля рядом с Наместником Алексеевым. Никто не мешал их беседе они были там только вдвоем, если не считать офицера для поручений, застывшего в дальнем углу вне зоны слышимости тихого разговора. Этикет, так сказать.

– Подходим, Ваше высокопревосходительство, – капитан первого ранга Вирен опустил бинокль, – миль пятнадцать осталось…

На горизонте метались лучи прожекторов и изредка вспыхивали зарницы разрывов.

– Ваше превосходительство, – донесся зычный крик сигнальщика с марсовой площадки, – миноносец на встречном курсе, сигналит…

– Чего сигналит-то, болван? – отозвался Вирен, известный всей эскадре своим грубым отношением не только к нижним чинам, но и к младшим офицерам.

– Позывной дает – «Страшный» это… и еще: «ваш курс ведет к опасности, впереди через двадцать кабельтовых минное поле».

– «Страшный»… там, кажется, командиром капитан второго ранга Юрасовский? – наморщил лоб Наместник Алексеев. – Насколько я помню, это очень добросовестный и осмотрительный командир.

Вирен выдернул заглушку из переговорной трубы.

– Машина стоп! Малый назад, средний назад, полный назад…

Внизу, в рубке, вахтенный офицер отработал команды на машинном телеграфе; всех шатнуло вперед, крейсер начал ощутимо замедлять свой ход. Когда скорость упала до минимума, и казалось, что сейчас корабль вот-вот пойдет задним ходом, Вирен скомандовал: «Стоп машинам!» – после чего крейсер лег в дрейф точно там, где и было запланировано.

Через пятнадцать минут на мостик «Баяна» взбежал возбужденный до предела капитан второго ранга Юрасовский.

– Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство! – он резко остановился, увидев Наместника Алексеева. – Вы подвергли себя ужасной опасности – до кромки минного поля отсюда не больше десяти кабельтовых. Вице-адмирал Макаров прислал наш миноносец, чтобы мы провели «Баян» безопасным фарватером. Тут неподалеку протралены два прохода в минных полях.

– Кем протралены, Константин Константинович? – вмешался в разговор Вирен. – С вами не было ничего похожего на тральные суда…

– Удивительная история, Роберт Николаевич – на подходе к японской базе головной вспомогательный крейсер сначала предупредил о минных заграждениях, потом выстрелил по нему летающими бомбами, похожими на ракеты Засядько. И что самое интересное – сразу сумел подорвать два букета. И второй раз повторил это, когда на нас строем пеленга пошли в атаку дежурные японские миноносцы, остальные-то в это время стояли на якорях без паров.

– Ну-ка, господин капитан второго ранга, об этом поподробнее… – заинтересовался разговором Наместник Алексеев. – Я за сегодня столько занимательных рассказов прослушал, не откажусь и от вашего.

– Ну, ваше высокопревосходительство, нам плоховато видно было, мы в строю, считай, последними шли – дальше нас только их танкер, этот «Борис Бутома». Только вот, как я разумею, этот «Трибуц» обстрелял минное заграждение точно в момент, когда над ним проходили японские миноносцы. Подорвалось, кажется, три букета. Два средних в строю миноносца просто пропали, подрыв был прямо под ними, а может, и их мины в аппаратах рванули, не знаю. Говорят, шимоза штука подлая… Концевой на полном ходу влетел в столб воды от взрыва и, кажется, перевернулся. А головного они пушками взяли. Вы не смотрите, Ваше Сиятельство, что это всего лишь два орудия в башнях, но бьют они часто, как картечница Нортфельда, и точно, пристрелочных выстрелов не было, сразу пошли накрытия, причем фугасными снарядами…

– Вот, а говорите, что плохо видели… – Наместник повернулся к Вирену. – Ну что скажете про такие чудеса, Роберт Николаевич?