Пусть льет

— Вызови такси, — продолжал Тами. — Пусть слуги ее погрузят. Отвези ее домой и уложи в постель. Встретимся у кондитерской «Ведад» в темной части, у ступенек в садик. Я там буду раньше, чтобы тебе не пришлось ждать.

— Ouakha,[79] — согласилась она.

За это она ничего не получит, однако сделать это нужно. Чтобы остаться мисс Кумари, она должна вернуться и быть Хадижей в розовой комнате за баром «Люцифер». Она посмотрела на него с непритворной ненавистью. Он заметил и рассмеялся; от такого она была еще желаннее.

— Сестренка, — пробормотал он, губы его так близко к мочке ее уха, что, лепя слово, мягко коснулись ее.

Она встала. Помимо Юнис, в комнате они были одни. Остававшиеся гости вышли, их вели по синему двору, жасминовому двору, мраморному павильону, в огромную, частью обвалившуюся бальную залу, где некогда ужинало несколько султанов. Но Хадижа была слишком озабочена и не обратила внимания, что ее на экскурсию вместе с прочими не пригласили.

— Вызывай такси. Телефон там. — Он показал на маленькую библиотеку. — А ею я займусь.

Он вышел к сторожке и привел двух охранников, чтобы перенесли Юнис к воротам, где ее уложили на ковер в одной нише, пока не приехало такси. Он сел вперед с водителем и доехал до Бу-Аракии, где вышел и, сказав в открытое окно слово Хадиже, ушел в темноту, по направлению к Соко-де-Фуэре.

Европейских гостей обратно в европейское крыло не отвели; Абдельмалек и Хассан проводили их прямо к воротам на улицу, учтиво с ними попрощались и отступили за высокие двери, которые закрыли и шумно заперли. Немного походило на изгнание из рая, подумала Дейзи, повернулась и ухмыльнулась Холлэндам.

— Могу я довезти вас до гостиницы? — предложила она.

Они возразили, что та недалеко, но Дейзи нетерпеливо фыркнула. Она знала, что отвезет их домой, и ей уже не терпелось.

— Забирайтесь, — сварливо сказала она. — До пансиона «Акации» как минимум миля.

Пока остальные гости разъезжались, звучали последние пожелания спокойной ночи.

— Но вам же не по пути, — противился Ричард Холлэнд.

— Чушь и чепуха! Влезайте! Откуда вам знать, куда я еду? Мне нужно встретиться с Луисом более-менее в том районе.

— Чш! Что это? — Миссис Холлэнд воздела утишающий палец. Откуда-то из темноты на другой стороне улицы донесся слабый хор высокого, пронзительного мяуканья.

— О боже! Это семья брошенных котят, — простонала Дейзи. — Мавры всегда так делают. Когда рождаются, их просто выбрасывают в пакете на улицу, как мусор.

— Бедняжки! — воскликнула миссис Холлэнд и двинулась по мостовой на звук.

— Вернись сейчас же! — крикнул ее муж. — Ты куда это пошла, а?

Она помедлила. Дейзи села в машину и ждала за рулем.

— Боюсь, это безнадежно, дорогая моя, — сказала она миссис Холлэнд.

— Ну же! — крикнул Холлэнд.

Она неохотно вернулась и села. Когда жена устроилась рядом с ним на заднем сиденье, он сказал:

— Ты что собиралась сделать?

Она ответила неопределенно:

— Не знаю. Может, мы бы их куда-нибудь взяли и дали им молока.

Машина завелась, обогнула на миг стену и затем свернула в парк с высокими эвкалиптами.

Даер, сидя впереди с Дейзи, бесконечно благодарный за то, что выбрался из резиденции Бейдауи, чувствовал в себе приятную расслабленность. Эту небольшую сцену он слушал с отвлеченным интересом, как будто ее передавали по радио, и теперь рассчитывал услышать отповедь Холлэнда, основанную на соображениях практичности. Но вместо этого услышал:

— Зачем их, к черту, держать живыми? Все равно же скоро сдохнут, рано или поздно.

Даер повернул голову вбок и проорал деревьям, пролетавшим мимо:

— Вы тоже, Холлэнд. Но пока же вы едите, правда?

Ответа не последовало. Сзади Холлэнды, не защищенные от влажного морского ветра, дрожали.

13

Наутро было облачно и темно; дул неизбежный ветер, налетая с востока. В гавани безумно качало над барашками несколько сухогрузов на якоре, а неистовые волны накатывали на широкий пляж хаосом шума и пены. Даер встал рано и принял душ. Одеваясь, он стоял у окна, глядя на возбужденную бухту и серые холмы за ней, и с легким потрясением неожиданно понял, что ни разу после приезда не сходил и не осведомился о почте на его имя. Трудно поверить, но эта мысль просто не пришла ему в голову. Вот до чего полным и окончательным произошел у него в уме раскол с прошлым.

У конторки внизу он осведомился, как пройти в американское представительство, и отправился туда пешком по набережной, а через десять минут борьбы с ветром остановился в маленьком кафе позавтракать. Сев за шаткий столик, он заметил, что от соленых брызг в воздухе одежда у него липкая и влажная.