Пусть люди вымрут!

Как жаль, талантливая девочка. Неужто крыска? Ну да бог с ней, разберемся по возвращении. А сейчас ее терять нельзя, она как никто замки отпирать умеет, да и скользит в темноте незаметно, словно призрак. И опять же, если что не так пойдет, приемчикам хитрым обучена, одна с двумя мужиками справится. Очень полезный боец.

− Слушайте сюда, − сказал заглавный, и споры в кубрике тут же затихли. − Идем выручать Себа. Что он нас не сдал — я уверен. Пока на улицах темно, ни один городовой там не появится, поэтому все будет быстро и просто. Адрес мы знаем.

− Что значит идем выручать? − вспыхнул Жиль. − Ночь на дворе!

− Вот поэтому нам никто и не помешает, − объяснил Николя. − Некому. И потом, мы…

− А как же Ночной Расчленитель? − подал голос Сол. − Не надо по ночам ходить — зарежет.

Все уставились на чернокожего, словно впервые видели. Нет, ну видели-то часто, но вот никто еще не слышал, чтобы мавританец хотя бы раз открыл рот во время сходки. Молчун он редкостный. И уж тем более, никогда поперек Николя не заикался.

− Ты можешь остаться, − разрешил Николя. − Но помни, что если еще раз меня перебьешь, то зарежет тебя никакой не Ночной Расчленитель, а собственный заглавный. Усек?

− Усек.

Голос черного потускнел, и мавр снова забился в свой уголок. Но видно было, что рад радешенек остаться на корабле.

Опустевший город был не просто безлюден, но мертв. От мостовой до верхушек ратушных шпилей. Днем те горделиво подпирали небо, а ночью превращались в мрачные могильные кресты без перекладин.

Никто не праздновал, не радовался в семье, пусть даже и за плотно закрытыми ставнями. Никто не сидел у камина в обнимку с женой и ребятишками. И конечно же, не вышагивали по брусчатке чинные патрули муниципалитета. Здоровые парни в парадной форме и матерчатых шлемах также тряслись по домам от страха, каждую ночь наводняющего портовый город.

Марсель боялся Ночного Расчленителя.

Слух об этом ужасе впервые прокатился четыре месяца назад, когда у набережной по утру нашли группу студентов мореходного училища, что неподалеку. Все шесть человек были буквально разорваны на части, а внутренности разбросаны по набережной футов на сто.

Муниципалитет только разводил руками. Никто из самых старых и заслуженных инспекторов не мог припомнить столь жестокого убийства. И самое главное, никто не мог понять, как один человек может порешить шестерых здоровых мореходов, да еще раскидать их по набережной как порванные тряпки.

Что губитель действовал один — никто не сомневался. Почерк был столь же узнаваем, сколь же и неповторим. Он просто разрывал людей на части, предварительно полосуя бритвенно острым лезвием. Скорее всего, длинным изогнутым мечом, только такой способен разрубить туловище пополам с одного удара, да и то сомнительно. Какой же силищей нужно обладать!

Через неделю кошмар повторился. На этот раз жертвами стали два подгулявших матроса с причаленного судна. Прямо возле доков. И ладно бы, этим обошлось. В ту же ночь в другой части города нашли располосованную безголовую девушку — дочь одного из местных чиновников.

К вечеру причалы покинули сразу четыре корабля, а когда на следующее утро нашли очередную жертву, голову которой забросили на верхушку колокольни Дюжеа, сорвались с места и стоящие на рейде суда. Некоторые были перегружены пассажирами.

С тех пор не проходит и недели, чтобы где-нибудь по утру не находили располосованную жертву. А в последнее время стало и вообще страшно, попавшие в лапы убийцы не только погибают мучительной смертью, но и напрочь лишаются крови! И чем реже мерзкая тварь делает свое черное дело, тем более «сухими» остаются ее жертвы.

Последнюю неделю по ночам город вымирает. Абсолютно. Может быть, поэтому зверства прекратились. Разве что несчастный священник, растерзанный на пороге своего дома. Но сам виноват, кто же открывает дверь по ночам? Да будь там хоть сама святая Мария Магдалена — а дверь держи на засове. Об этом неоднократно предупреждал муниципалитет. И верно, если наружу не высовываешься — ночь переживешь спокойно.

Группа Николя скользила ночными улицами как стая нетопырей: тихо, быстро, от стены к стене. Собственно, таиться было некого, но многолетние привычки остались, никуда от них не денешься.

К гостинице добрались за полчаса, еще минут пять ждали, пока Лези совладает с замком. Девушка позвякивала отмычками и бранилась сквозь зубы — видать, запор оказался с норовом. Наконец, раздался щелчок, и дверь отворилась.

В холле тоже не было ни души. Оно и понятно, гостей по ночам не бывает что держать дежурного у стойки-то?

Разделились. Николя, Лези и Ришар осторожно двинулись на второй этаж, к комнате «сладкой парочки». Жиль остался внизу, прикрыл дверь (но не запер, вдруг быстро уходить придется?) и занял место в углу.

Слепец и подруга заняли лучший номер в гостинице, окнами внутрь фасадной арки. И двери номера были соответствующими: двустворчатые, с позолоченными ручками. В темноте, конечно, не разглядишь, может быть, и латунь, но вряд ли.

− С замком много возни? − прошептал Николя, а Лези только отмахнулась. Мол, отстань, не мешай.