Пусть мята напомнит тебе... (СИ)

Я ходила в дурацких платьях. Я улыбалась незнакомым людям, и даже тем, кого терпеть не могу. В душе радовалась присутствию рядом молчаливого Шаки, который всегда поддерживал и не давал упасть лицом (главным образом тем, что падал раньше меня). В сотый раз выслушав: «Девушка должна носить юбку! Это указывает на её половую принадлежность, социальный статус и…» в том же духе — я показала воспитательнице… меч! Достала его из-под многочисленных подъюбников и пошла на тренировку, выпустить пар. Её светлость удержалась на ногах после моего фокуса-покуса с шокирующим эффектом, и, подозреваю из интереса, пошла следом опасаясь, что я кого-нибудь зарублю по дороге. Слуги и придворные остались целы. Потому что на дуэль я вызвала Шелеста, поймав его во дворе. Элеонора спустя мгновение сплюнула себе под ноги, когда мы с вампиром превратили дорогой наряд светской леди (то есть мой) в лоскутки.

— Вам стоит больше времени проводить в женском обществе! — настаивала мама Тая, качая головой. Думала воспользоваться моментом — я стояла рядом с ней, запыхавшаяся и поглощала воду из кувшина, поднесённого Эней.

— Я в женском обществе все сознательные и несознательные годы провела. Поверьте, лучше с мужиками в карты перекидываться! — бормотала я, доводя её до нервного шипения.

Шака тут же достал из кармана колоду и перетасовал, с лёгкостью подхватив мою идею об игре. Брови Элеоноры Светлой вздёрнулись от ужаса и осознания того, что её дом постепенно превращается в притон дикарей. Шелест свистнул мне, поймал, брошенный ему сосуд с водой. Опрокинул его на себя и подмигнул служанке. Матушка короля сдержала эмоции, но поинтересовалась:

— Кто эти мужчины вам? — кивнула она на представителей сильного пола.

— Мои фрейлины, — огрызнулась я. — Родственники. Самые близкие существа на свете. Принимайте, как хотите. Только не называйте «любовниками». Нам это не нравится.

Она пробормотала что-то сложное для моего понимания и удалилась. По дороге, встретив сына, долго ему высказывала своё негодование, забыв о наличии людей вокруг. После фразы: «Она же ведёт себя, как уличная девка!» — Тай убедил её перенести разговор в более уединённое место, а спустя пару часов, влетел в мою комнату, чтобы отомстить за маму.

— Ори, — журил меня за поведение Тай, норовя воспользоваться воспитательным методом Шелеста и отлупить. — Что ты ей сделала?

— Ничего! — фыркнула я, вскочив на подоконник. — Если не хотел нервировать свою мать, так зачем сталкивал нас лбами? Каждая жила бы в своём углу дворца, никогда бы не виделись… Нет. Тебе, видите ли, вздумалось нас познакомить!

— Не терзайся так, — успокаивал короля вампир. — Одна перепсихует, вторая подрастёт и сбавит норов.

— Наверное, — принял его слова Тай, сел в кресло. — На завтра объявлена охота. Я хочу, чтобы и вы поехали.

— Развлечение! — обрадовался Шака. — А можно я?..

Он всмотрелся в суровое лицо вампира. Тот призадумался, почесал подбородок, посмотрел на хозяина земель и кивнул. Оборотень в ту же секунду перекинулся в зверя.

— Соврём, мол, новый вид гончих? — предположила я, Шелест кивнул.

Осмотрев довольного, мечущегося по комнате и громящего стоявшие у кровати кувшины, мы поняли, что врать придётся очень искусно.

— Ага смесь свиньи, гончей и слона. — Брякнул Шел и в следующую секунду бросился к оборотню, задравшему лапу над его любимыми сапогами из тонкой кожи.

* * *

Увидев Ризи в женском седле, я едва не рассмеялась. «Пирог на коне» — хохотал вампир, наблюдая за тем, как количество юбок в несколько слоёв торчат во все стороны. За платьем самой воспитанницы её светлости и видно не было. Чувствовала она себя совершенно не в своей тарелке, однако не подавала виду и преданно глядела на Тайрелла.

Я же, за короткое время пребывания во дворце, наконец, была в своей стихии, на коне, с луком за спиной. Мы быстро преодолели путь до ворот столицы, потом проскакали через ближайший город и оказались в лесу. Ветер шумел в ушах, я жадно дышала свободой. А потом слезла с лошади и прыгнула волку на спину. Вояки и вельможи ужаснулись, ведь только друзья знали, что оборотень вполне сойдёт и за лошадку. Мы ушли в глубь. Выслеживали зверя, затравливали и загоняли в ловушку. Король приказал охотникам оставить лошадей на попечение слуг. Ведь нет никакой радости запугивать жертву, если есть возможность её обхитрить. Ризи, как ни странно, поплелась за нами. Она издавала столько шума, что я поинтересовалась у Тая о наличии медведей в округе. Впрочем, Шелест вполне сошёл за косолапого, когда выскочил из-за кустов, рыча и ревя, ещё и поцеловаться требовал. Ризи подняла такой крик, что все живые существа в лесу узнали о нашем прибытии. Потом она рухнула в обморок. Пышный наряд смягчил падение.

— А может так и оставим её для приманки? — задумался вампир, стоя над телом поверженной.

— Не хорошо, господин, так издеваться над дамами, — попытался усовестить Шелеста какой-то граф. — С ними по-другому надо. Вы ведь должны знать!

— Ой, не надо моралей! — махнул рукой друг. — Дам надо дома оставлять!

— Некоторых, — уточнила я.