Пусть мята напомнит тебе... (СИ)

— С чего ты взяла? — возмутился наставник и пустился в долгие объяснения, с перечислением разнообразных случаев истории, когда правители брали себе в жёны бедных замухрышек и жили долго и счастливо.

Пока он самозабвенно проводил лекцию, я натянула поводья. Ши зашагала медленнее, увеличив расстояние от надоедливого упыря.

Вдруг ветер подул с такой силой, что деревья недовольно покачнулись. Я поморщилась, а потом увидела, куда меня манят. Заросли будто раздвинулись, явив моему взгляду тропинку. Кристалл на груди загорелся, намекая, что стоит утолить любопытство и размять ноги. Я слезла с лошади. Привязала её около берёзки и пошла на зов. Что я искала не понимала, пока в это не упёрлась. Оно было крупным, каменным, большим, поросшим травой и бурьяном — расколотая надвое плита с полустёртыми рунами. Я провела по ним пальцами и они отозвались тусклым светом огня. Мне в душу забралась горечь.

— Он чувствует в тебе божественную кровь, — встал по правую руку от меня Вей.

— Это… — проронила я, вспомнив, услышанную в берлоге татей историю о Зекие и его брате.

— Да. Ты нашла его. Алтарь, на котором Ровий отдал свою жизнь за Иную. — Подтвердил бог. — И тот самый, на котором она впервые предстала перед Зекием. — Что ты чувствуешь? — спросил дед.

— Страх, — призналась я.

Шорох отвлёк внимание. Я оглянулась и чуть не вспрыгнула на разломанный алтарь, увидев шествующего к нам мужчину в сером истерзанном временем балахоне.

— Спокойно, — сказал Вей. — Он не причинит тебе вреда.

Незнакомец снял с себя капюшон. Я закрыла рот ладошкой, чтобы не кричать. Передо мной стояло нечто: когда-то его можно было назвать человеком, но сейчас язык не поворачивался. Его кожа вздулась волдырями, глаза наполнились чернотой, с плещущимся в ней огнём.

— М… ойрус? — протянула я. В бабушкиных сказках ничего не упоминалось о том, куда подевался колдун, за которым охотилась Тьма, остался ли он жив.

— Почти, — выдал бог. — То, что от него осталось. Хотя по большей части, это Шисей.

Незнакомец кивнул.

— Он слишком свыкся с жизнью в паре с человеком, и когда его друг и хозяин умирал, демон огня впервые проявил верность, оставшись с ним до конца.

— Но ведь сделал это не просто так, — поняла я, и ещё одно: собственный дед заманил меня в ловушку. — Потому что…

— Он должен был сделать кое-что, — стыдливо опустил глаза бог.

Моя рука оказалась в цепких пальцах демона. А потом…

Слабый свет, словно я смотрю сквозь крохотную щёлочку — подглядываю через дверной замок. Действие же происходит где-то далеко и в то же время близко. Там, куда устремлён мой взгляд, творятся жуткие вещи. Молчаливые люди окружают женщину, испуганную до смерти. Я когда-то видела её. Из-за страха на лице несчастной не могу понять, кто она. Потом лишь осознаю, что она — Ринара, та маленькая волшебница, оберегавшая меня, словно свою родную дочь. А люди вокруг — мои друзья. Только в них нет ничего от родных мне и близких. Их глаза красные от крови.

Ринару ловят и… Разрывают. Да! На части. В диких муках она лишается рук, ног. А потом меркнет в яркой вспышке.

Меня стошнило. Особенно, когда я взглянула в лицо одного из изуверов. Это был Тай…

Затем всё заливается багрянцем, когда вижу себя, лежащей в тёмной луже у самого обрыва какой-то ямы, и кровь, льющаяся из меня, стекает во тьму бездонного провала.

Что делать? Что это? — бьётся мысль. Мне холодно и противно, и вдруг вспыхивает огонь.

— Смотри! — говорит он, и я вижу бабушку. Молодую и красивую, танцующую в круге колдунов. Чёрные щупальца тянутся к ней, и проникают внутрь.