Пусть мне будет стыдно

— Если для тебе это через чур, ты не обязан ехать с нами, — говорю я ему, останавливаясь

на достаточном расстоянии от машины, чтобы мама нас не слышала.

— Не буду врать… сейчас все немного похоже на сумасшедшие. Я и ты. Нас слишком

много. И это чертовски меня пугает, поскольку я так и не знаю могу ли доверять тебе. Ты

разрываешься на части, чтобы помочь мне, и я не знаю из-за того ли, что испытываешь ко

мне какие-то чувства или же просто чувствуешь себя виноватой.

Я открываю рот, чтобы сообщить, что мои чувства к нему не имеют абсолютно ничего

общего с чувством вины, но он останавливает меня взмахом руки.

— Нет. Ничего не говори… пока нет. Я не пытаюсь быть жестоким и неблагодарным за то,

что ты делаешь для меня, но мне необходимо время, все осмыслить и разобраться, —

признается он.

Я опять мысленно «надеваю трусики большой девочки» и киваю, не позволяя его словам

вырезать дыру в моем сердце. Я знаю, что он переживает. Знаю, каково это потерять

доверие к человеку и сколько потребуется сил, чтобы вернуть его. Я никогда не могла

предположить, что буду именно этим человеком, которому не смогут доверять. По крайней

мере, он, наверное, вспоминает поцелуй, поэтому пока все идет вот так.

— Ну, устроить наблюдательный пункт в моем Фольксваген Жук с семидесятилетней

матерью, со стволом наперевес и страдающей артритом, похоже для тебя отличный

способ, чтобы начать обдумывать и анализировать, не так ли? — сухо интересуюсь я.

— Пока ты не оставишь меня наедине с вооруженной Маргарет, думаю это будет хорошее

начало, — Мэтт улыбается, я нажимаю на брелок сигнализации.

Глава 14

— Наверное, я первый мужчина, который когда-либо тупо смотрел на тебя, когда ты

сообщила мне свое имя? Ты, скорее всего, подумала, что я полный идиот.

Положив голову на спинку сиденья, я смотрю на Мэтта. Он сидит точно в такой же позе, и

я непроизвольно придвигаюсь немного поближе к нему.

— Я сказала тебе, что не обижаюсь, поверь мне. Я на полном серьезе, мне нравится, что

ты не знаешь, кто я есть. Хорошо разговаривать с мужчиной, который ничего не знает обо

мне, — признаюсь я ему.

Мэтт придвигается к краю сидения, нас разъединяют всего лишь несколько дюймов и

коробка переключения передач.

— Я на самом деле не могу тебя отблагодарить за то, что ты для меня делаешь. Твои

подруги не возненавидят тебя, когда узнают?

Беспокойство в его голосе заставляет мое сердце таять. Он может в скором времени

потерять компанию своего отца, над процветанием которой трудился всю свою жизнь, его

бывшая встречается с мафиози, который просто может замуровать нас в бетон, если

поймет, что мы следим за ним, а он беспокоится о моем благополучии.

Откуда взялся этот парень?

— Лорелей уже знает. Она еще не сказала Кеннеди, но это вопрос времени. Кеннеди

единственная, о ком мне следует беспокоиться. Она носит с собой пистолет, — говорю я

ему с улыбкой. — А если серьезно, раз уж мы все выяснили, я смогу все ей объяснить и

надеюсь, что она поймет. Я знаю, что поймет.

Мэтт наклоняется ко мне, и я чувствую его дыхание у себя на шеи.

— Но это мафия, с которой мы имеем дело. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

Я никогда за всю свою жизнь никого не хотела так сильно поцеловать. Я до сих пор

помню, насколько нежные у него губы и каковы они на вкус. Я помню ощущения от его

языка, скользящего по моему, крепкие руки, обхватывающие меня, прижимая ближе.

Воспоминания не заменят мне его настоящего, мне нужна реальная вещь.

Глядя в его великолепные глаза, я начинаю сокращать расстояние между нами, мое сердце

колотится прямо в ушах от волнения.

— И сколько мы будем здесь сидеть? Мой бурсит пошаливает.

Вздохнув, я отстраняюсь от Мэтта, и смотрю на свою мать в зеркало заднего вида, которая

открывает заднюю дверь и вытягивает ноги. И мне теперь кажется, что это стучало не мое

сердце пару минут назад, отдаваясь в ушах, а это она постукивала ногой по полу, пытаясь

разогнать кровь по венам.

— Я не просила тебя идти с нами. Ты могла бы остаться, — напомню я ей.

— Я думала, что это настоящая засада и будет что-то захватывающе.

Отвернувшись от нее, я смотрю на Мэтта извиняющимся взглядом, он улыбается мне в

ответ. Даже с жалующейся мамой на заднем сидение, я не могу перестать думать о

поцелуе. Или представлять его голым. Это совершенно неправильно, поскольку мама

находится буквально в двух шагах от меня, а мне любопытно, каково это провести руками

по его обнаженному телу? Глаза Мэтта темнеют, пока он наблюдает за мной, как будто он

знает, о чем я думаю.

— Так вот как выглядит «позорное занятие». Мне всегда было интересно взглянуть.

Я вскидываю голову от своих похотливых мыслей, перевожу взгляд на мать, которая

уставилась в свою окно. Повернув голову, я вижу Мелани, спускающуюся с крыльца дома

Винни Демарко. Туфли она держит в руке, тушь размазалась под глазами, волосы выглядят

как гнездо крысы.