Пусть поднимется ветер (ЛП)

- Так, какие у него слабые места? - спрашиваю я ее. - Ты?

Ее улыбка печальна:

- Даже мое тщеславие не позволяет мне думать, что он все еще беспокоиться обо мне.

- Но так было однажды, верно? - давит Вейн. - Об этом говорила Одри, называя тебя его королевой?

- Да. Хотя я едва знала, что у него были такие великие стремления. Когда мы с Райденом были вместе, он был просто очаровательным опекуном, поднимающимся по карьерной лестнице в Силах Бурь, а я была печально известной красавицей, флиртующей всю свою жизнь, пытаясь найти наилучший вариант. Было что-то притягивающее в нем, и какое-то время я думала... возможно?

- Так почему ты отвергла его? - спрашивает Солана. - Ты поняла, что у него была темная сторона?

- Хотела бы я обладать такой мудростью и предвидением. Но мои мотивы были гораздо более эгоистичными.

Вейн фыркает:

- Большой сюрприз.

- Что это означает? - спрашиваю ее я.

- Это означает... я поняла, что Райдену я была нужна так же, как и он мне. Он был сломан... и не спрашивай меня о конкретике. Он никогда не говорил об этом, и я никогда не интересовалась. Я хотела, чтобы меня кто-нибудь приютил, чтобы кто-нибудь подставил мне плечо. А не кого-то, кого нужно было исправлять. Так что я оставалась с ним, пока не нашла более выгодное предложение, и оставила его ради твоего отца. Я знала, что выбрала лучшего мужа, но не поняла бардак, от которого бегала несколько лет спустя.

Я не могу решить, что чувствовать от ее сарказма, кроме того, что тону в иронии, так как непостоянный эгоизм моей матери привел ее к более безопасному пути.

- И ты действительно не представляешь, что это было? - спрашивает Вейн. - Какие-нибудь предположения?

Моя мать изучает руки:

- Как я и сказала, я не интересовалась... хотя действительно подозревала, что это имело какое-то отношение к его семье. Он сказал мне, что оба его родителя мертвы, и он никогда не грустил по этому поводу... кроме одного раза, когда он потерял свой свисток-вертушку и запаниковал...

- Свисток-вертушку? - перебивает Вейн.

- Это детская игрушка. Райден всегда носил его на цепочке на шее. Я предположила, что его родители подарили его ему...

- Ты имеешь в виду это? - спрашивает вейн, залезая в карман и доставая маленький, серебряный инструмент, висящий среди нескольких крылатых украшений для волос.

Мама широко распахивает глаза:

- Откуда это у тебя?

- Он висел над кроватью Райдена в Брезенгарде. Я взял его, чтобы взбесить, так он будет знать, что я был в его комнате, трогал его вещи. Но ты говоришь, что это важно?

- Вероятно так. Он никогда не говорил мне, почему. Самое большее, что он говорил, это помогает ему вспомнить. И, как я сказала вам, я не хотела задавать вопросы.

Губы Вейна складываются в холодную ухмылку:

- Думаю, теперь я знаю, что с этим делать. Я раздавлю его прямо у него на глазах.

- Интересно, знает ли Оз, что-нибудь больше о нем, - говорю я, главным образом себе. - Он и Райден были близки, когда вместе служили в Силах Бури.

- Ну, ты сможешь спросить его... - моя мать закрывает глаза - ... прямо сейчас.

Едва слово слетает с ее губ, когда десятки Сил Бурь падают с неба, формируя круг вокруг нас, угрожающе поднимая ветрорезы.

Глава 41. ВЕЙН

Кажется, моя армия не рада меня видеть.

Не думаю, что могу их винить, учитывая то, что я бросил их и сбежал.

Но все еще можно надеяться, что они будут хоть немного доверять мне за то, что вызволил Одри из крепости Райдена.

Во всяком случае, опекунов больше, чем я ожидал. Их около пятидесяти, и все они сильны, здоровы и вооружены.

Но было бы лучше, если бы это оружие... ну, вы знаете... не было направлено в мою голову.

- Спасибо, что пришли, - говорю я, улыбаясь им в стиле «не-нужно-на-меня-нападать».

Оз не обращает внимания на слова и начинает разговор с самого неподходящего вопроса:

- Где Гас?

Я прочищаю горло:

- Он... хм...

Господи, похоже, я не в силах это произнести.

Они друзья Гаса. Тренировались и сражались вместе с ним, и знали его дольше, чем я.

Оз догадывается, о чем говорит мое молчание, и поднимает взгляд к небу.

Когда остальные Силы Бури поступают так же, я понимаю, что они провожают его минутой молчания. Сейчас я понимаю, что они слушают его Эхо.

Я делаю то же и удивляюсь, что слышу. Никогда раньше не слышал Эхо и воображал его совсем не таким. Я всегда думал, что оно должно быть последними отголосками голоса человека, прощающегося в последний раз. Но оно больше похоже на... его душу, слившуюся с песней.

- Как он умер? - шепчет Оз, вытирая глаза.

Я едва могу говорить:

- Самоубийственный порыв.

Термин вызывает неоднозначную реакцию, и только некоторые Силы Бури имеют о нем представление. Оз объясняет остальным, и один из незнакомых мне Сил Бури делает шаг вперед.

- Это значит, что ты почти освободил его? - спрашивает он.

Я замечаю, что он мой ровесник и, по всей вероятности, дружил с Гасом.

- Мы освободили его, - говорю я. - И почти оторвались от преследования Буреносцев. А потом...

Бедного парня, судя по виду, словно толкнули в грудь.

- Что насчет тебя? - спрашивает Оз Одри. - Кажется, ты невредима.