Пусть правит любовь. Автобиография

В Almo/Irving мне выделили отдельный кабинет. Он был маленький, зато весь мой. Там был и письменный стол с телефоном, стул, пианино и стереосистема. Это был успех. Мне платили за написание песен. Я был профессионалом. У меня был круглосуточный доступ к стоянке. Я оставил имена друзей сотрудникам службы безопасности, чтобы они могли приходить потусоваться со мной по ночам. Мы курили травку и слушали музыку до утра. Это был сон наяву.

Тем временем Дэвид Лэсли был моим наставником. Он давал бесценные советы по написанию песен. Такие же, как его взгляды на шоу-бизнес. Пока я жил с ним, он регулярно созванивался с Лютером Вандроссом, когда тот возвращался в отель после шоу. Телефон был включен на громкую связь, и я слышал, как Лютер говорил о своем одиночестве. И неважно, что женщины по всему миру сходили по нему с ума. Он сказал Дэвиду: «Слушай, дамочки кричали: «Лютер! Лютер!» – а я все хотел крикнуть в ответ: «Где твой брат? Твой брат?»» Так печально, что в то время Лютер не мог быть самим собой. Прислушиваясь к Лютеру, я понимал, что все великолепие его певческого голоса уходит корнями в самые глубины его души.

1 апреля 1984 года мы с Дэвидом ехали в его пикапе по Голливудскому бульвару. По радио гремела «Billie Jean» Майкла Джексона. Однако песню прервал диджей со словами: «Соул-певец Марвин Гэй был застрелен в доме своих родителей в Мид-Сити, Лос-Анджелес. Согласно сообщениям, его отец, священнослужитель, был взят под стражу в качестве основного подозреваемого».

Я был уверен, что это какая-то дурацкая первоапрельская шутка, но оказалось, что это правда. Узнав позже о том, что Марвин Гэй-старший действительно был убийцей своего сына, я содрогнулся. Я знал не понаслышке о гневе отца и сына. Я понимал, как этот гнев может в итоге превратиться в эпизод насилия. Но такой исход выходил за рамки моего воображения.

Леди Т

Я не мог вечно жить за чужой счет, даже если это был такой великодушный человек, как Дэвид Лэсли. Я всегда двигался вперед. Ангелы появлялись из ниоткуда. Однажды я поднял глаза и увидел Тину Мари.

Как бы мне ни нравилось писать песни, мне не терпелось отправиться в путь и сыграть с настоящим артистом. Вот почему я пробовался на роль гитариста Тины Мари. Я не прошел прослушивание, но у нас с Тиной установилась связь, и, когда ее тур закончился, она пригласила меня в гости. Мы стали друзьями.

В то время мне было девятнадцать, а Тине, белой певице, подписавшей контракт с лейблом Motown Records, – двадцать семь. На обложке ее дебютного альбома, Wild and Peaceful, было изображено спокойное море и штормовое небо вместо фото самого артиста. Поскольку голос Тины звучал так, будто она черная, в Motown, нацеленном на черную аудиторию, не хотели показывать ее белое лицо. Рик Джеймс, который курировал Тину, спродюсировал пластинку, а также спел вместе с ней ее хит «I’m a Sucker for Your Love». Мне очень понравилось, как на том же альбоме она исполнила песню «Déjà Vu (I’ve Been Here Before)», написанную Риком. После того как ее фото появилось на обложке второго альбома под названием Lady T, легионы черных поклонников прозвали ее Vanilla Child. Вскоре она появилась на альбоме Рика Street Songs, исполнив с ним классический дуэт «Fire and Desire». Затем она потрясла всю индустрию, подав в суд на Motown за то, что лейбл нанес ущерб ее карьере, отказавшись выпускать новый материал. Своей знаковой победой Тина проложила путь для артистов, которые хотят покинуть свой лейбл, не оказывающий им никакой поддержки. Lady T, как было написано на номерном знаке ее розового кабриолета T-Bird 1957 года выпуска, была воином.

Суперхитом Тины был «Square Biz», а главной чертой ее характера была откровенность. Она рассказала, как ей было стыдно, когда в возрасте восьми лет родители, заметив музыкальный талант Тины, водили ее по прослушиваниям. Она чувствовала себя обезьяной на сцене. Будучи подростком, Тина проводила время среди бандитов в неблагополучной части Вениса, штат Калифорния. И все же Тина была полна любви: ее любили музыканты, поклонники и все, кто попадался ей на пути.

Тина пускала меня за руль ее T-Bird, а сама, сидя на пассажирском сиденье, пела и сочиняла песни прямо на ходу. В то время она жила с сестрой Рика Джеймса, Пенни. Я прожил с ними несколько месяцев. Это был прекрасный эпизод моей жизни. Они обе заботились обо мне и безоговорочно любили. Тина брала меня на свои сессии звукозаписи. Они с Пенни возили меня к Рику домой, где он кормил нас восхитительной едой собственного приготовления. Еще мне удалось увидеть Рика в студии. Тина и Рик были провидцами, которые сами занимались своим творчеством. Мне выпала честь стать свидетелем того, как настоящие артисты руководят всей студийной работой. Это был огромный урок для меня.