Пусть простить меня невозможно

Оксана обнимает Руслана, и проходящий мимо мужчина в плаще вытаскивает пистолет с глушителем, он стреляет женщине в спину. Они падают оба. Очень медленно. Сначала он, удерживая ее за талию, а она сверху. Какое-то время они смотрят друг другу в глаза. Под Русланом пятно расползается кровавое. Наемник быстро идет дальше, как ни в чем не бывало. Его спина в черном плаще маячит у дверей здания аэропорта.

— Бл*дь. Я не могу на это смотреть. Не могу.

Андрей вскочил и отошел к окну.

— Мы могли это предотвратить… могли предугадать, что мразота так поступит.

— Ты не мог предугадать, что Оксана позвонит своему сыну, и их вычислят… Смотри. Она уронила и флэшку. Вот лежит черная. На асфальте.

На экране началась суматоха. Люди забегали возле тел, один из снующих и причитающих наклонился и быстро поднял флэшку. Сунул в карман и пошел в другом направлении.

— Твою ж мать, — Граф ударил руками по окну и выдернул сигарету из пачки, закурил.

— Зарецкий, мразота. Я его на части раздеру. — Максим несколько раз ударил кулаком о стену, сжимая челюсти.

— Теперь надо до него добраться… С этой флэшкой мы бы не только его разодрали.

— Сука. Подло в спину. Тварь.

— Ты их лица видел? Как они друг на друга смотрели… как будто в этот момент счастливее их на свете не было. Нет у нас хэппи эндов, ты сам знаешь.

И вдаль посмотрел затуманенным взглядом.

— Знаю…

— Снежану вчера в номере нашли мертвую. Ее секретарша зарезала, а сама повесилась.

— Карма, бл*дь… На одну мишень меньше.

В кабинет вошла Фаина во всем черном. В руках теребит кружевной платок. Ее глаза опухли от слез, и она мнется, не знает, как начать говорить. Ее губы дрожат.

— Что случилось, Фая? Чего-то не хватает?

— Нет… там все есть. Полный зал людей. Едят, выпивают. Я после поминок уехать хочу… Если что-то надо будет, там в клинике есть к кому обратиться.

Обернулись к ней оба.

— Куда уезжаешь?

— Я… детей Оксаны и Руслана усыновлять буду. Мне нужно время и отпуск. С ними побыть. Они…они такие маленькие… я даже не знаю, как им сказать…

И заплакала. Андрей ее к себе прижал, а Макс захлопнул крышку ноутбука.

— Уезжай… мы справимся. Правильное решение. Это теперь наши дети. Царевы-Вороновы.

— И дело теперь это наше. Зарецкий, сука, кровавыми слезами умоется.

— На это уйдет время.

— Ничего. Месть — это блюдо, которое подают холодным.

КОНЕЦ ТРИЛОГИИ