Пусть растет роза красная

– Затем же, зачем они распространяют радиацию за пределами купола – им нужны люди. Понимаешь, жители. Люди прибывают в Мегаполис по агитке, которая им обещает кров и безопасность. Они видят купол, технически продвинутое государство, и остаются, а дальше ваши каналы связи начинают забивать им мозги. Делают из полноценных людей дебилов, готовых на любую работу и согласных с самой несправедливой властью. Все эти ваши невинные ролики, которые крутят днём и ночью, которые рекомендуют включать детям, именно они заставляют вас забыть, что значит думать, да и вообще лишают критического мышления. Это стадо баранов становится не просто частью города, его плотью, но и заложниками в руках палачей. Если бы не эти люди, мы давно бы уже превратили Мегаполис в горстку пепла.

– И ты хочешь уничтожить верхушку, а жителей переселить?

– Для начала уничтожить основных лидеров, затем внедрить в систему города своих людей, изменить принцип власти, подключить Мегаполис к единой мировой системе. После того, как люди поймут, что на самом деле происходит, они сами начнут иммигрировать. Границы мы откроем. Впрочем, это необязательно. После очистки территорий от радиации, мы оставим купол как напоминание потомкам о безграничной подлости человека. Будет такой себе аттракцион – почувствуй себя заложником системы.

– Очень мило, – сказал Генри. – Прости, конечно, ты мне нравишься. Да и ваши цели кажутся благородными. Но я не позволю тебе это сделать.

– Я знала, что ты откажешься нам помогать. Я понимаю, когда так долго шёл по карьерной лестнице, прошёл столько испытаний, вдруг взять и отказаться от всего – сложно. Но я думала…

Дверь с грохотом вылетела из петель. Тут же комната наполнилась вооружёнными людьми.

– Ольга Щедрина, Вы арестованы за подготовку к государственному перевороту.

– Дьявол, – выругалась Ольга, сперва вскочив на ноги, а затем обречённо сев обратно на кровать.

Генри спокойно смотрел, как сковывают руки и ноги его бывшей любовнице, которая совсем не сопротивлялась этому. Она лишь раз взглянула на него и ничего не сказала. Генри понимал, что Ольга для себя уже определила его в стан врагов, и, конечно, не поняла, почему он это сделал. Её идеи были близки Генри, но он не мог позволить им осуществиться. Не теперь.

Теперь он даже не вполне чувствовал себя человеком. Он был пулей, выпущенной из ружья, которая не может повернуть или даже изменить курс. Только врезаться в цель, пройдя траекторию в сорок лет.

Глава 13

Горан был поздним ребёнком, долгожданным и единственным. Отец его умер, когда ему было двенадцать, а мать, когда ему исполнилось шестнадцать лет. И всё же этого времени ему хватило, чтобы почувствовать на себе любовь и заботу, чтобы впитать навыки счастья семейной жизни. Оставшись один, ненадолго он попал под опеку своей тёти – доброй женщины, которой в личной жизни повезло не так сильно, как её сестре. Тётя имела твёрдый характер и уверенность, что в жизни можно надеяться только на себя. И именно эту науку она проповедовала, когда отправила Горана против его воли в столицу на обучение инженерии. Несмотря на все уговоры юноши, что жизнь в селе ему больше нравится, тётка разумно замечала, что вернуться обратно Горан всегда успеет, а получить образование и, возможно, хорошую работу сможет только в большом городе. Впрочем, она понимала, почему юноша не хочет уезжать, и причина крылась не в его парадоксальной любви к захолустью, а в любви иной – понятной и закономерной. Любовь звали Ела.

Девочка жила всего в трёх домах от дома Горана, была моложе его на два года и, в отличие от мальчика, делила любовь родителей ещё с четырьмя детьми, при этом не была младшей. Однажды у Елы сломался велосипед, и ни братья, ни отец, не смогли его починить. А велосипед очень нравился девочке, он был единственный в селе розовый, с большими колёсами и без рамы. Старший брат посоветовал Еле обратиться к Горану, нелюдимому подростку, который только и делал, что ковырялся в сарае отца, разбирая и собирая садовую технику.

Действительно, в селе знали, что сын старого Вуйчеча может починить мясорубку, швейную машинку и даже плуг, и обращались к нему. И хоть мальчик платы не брал, благодарили родителей продуктами и помощью с огородом. Только вот с молодёжью у Горана не складывалось. Его не интересовали танцы и ночные купания, он не ходил на праздники, не пил украдкой самогон, не воровал отцовские сигареты. Он был непонятен ровесникам, и они его чурались. Более того, дети дали Горану прозвище – Осьминог, за слишком длинные и тонкие руки, похожие на щупальца, и большую голову, которая из-за вечной лохматости казалась просто огромной.