Пустая

– Без разговоров. – Прозвучало это зловеще, и я впервые подумала, что в отношениях с матерью бывает не только ласка. – Если узнаю от нее, что ты не приезжала… лучше тебе не попадаться мне на глаза. Понятно?

Не дождавшись ответа, она продолжила:

– Не подумай, что это ради тебя, дорогуша. За Прют тоже присмотр нужен – уже несколько месяцев в столице! В письмах говорит, что все прекрасно, но что еще можно написать родной матери?

– Вы что, хотите, чтобы я за ней шпионила?

– Ни в коем случае! – Маффи закатила глаза. – Просто убедись, что с ней все хорошо, присматривай, пока будешь у нее жить, а если что не так – сразу напиши мне.

– Звучит как…

– Гнев раздери, если мне есть дело до твоих умозаключений, Лекки. – Маффи накрыла тесто деревянной крышкой. – Есть и еще одно дело… Расскажи Прют о том, что случилось. Расскажи о Криссе. Прют задержали по учебе – так она, во всяком случае, утверждает… Домой она приедет нескоро. Я передам с тобой письмо – почтой не хочу. Ты поняла меня?

Я медленно кивнула.

– Ты, я знаю, веришь, что медицина делу не поможет… Но Крисс – ее брат. Если есть способ, она его найдет. Если же ты найдешь способ…

Я коснулась ее руки – это было страшно, потому что я не привыкла касаться кого-то, но Маффи крепко пожала мою ладонь в ответ.

– Я вернусь и расскажу все, что узнаю. Клянусь.

– Не сомневаюсь. Но, Лекки, не лезь туда, куда не следует, – ни ради него, ни ради себя.

Я уткнулась лбом ей в плечо – здорово все же знать, что тебя не оттолкнут. Она чмокнула меня в лоб, как могла бы мать, – лоб перепачкался в муке, и от нас обеих теперь пахло яблоками.

– Возвращайся, если тебе некуда будет идти… Пустых ведь сейчас не трогают… по закону. А что до мужиков… К тому времени, как вернешься, я здесь наведу порядок, будь спокойна.

– Не сомневаюсь. – Я старалась запомнить то, как она сказала: «Возвращайся, если тебе некуда будет идти».

Может, когда я уеду и перестану быть ее проблемой, Маффи только порадуется, что не отговорила меня. И все равно теперь я узнала это чувство: мне есть куда вернуться.

– И еще кое-что. – Маффи сдула с лица прядь волос, подошла к стенному шкафу и достала из выдвижного ящика знакомую папку – кожаную, стянутую светлыми шнурками. Шнурки, правда, теперь изрядно потемнели – видимо, после валяния в грязи.

– Мои бумаги! Я думала, пропали…

– Ну, часть совсем расплылась. Говардс их на улице оставил, а я собрала. И высушила перед огнем, пока ты валялась наверху. Убрала сюда, чтобы Сидд не утянул… и все забывала отдать.

Я провела по папке ладонью – теплая, как будто кто-то долго грел ее в ладонях. Отряхнула муку об штаны, чтобы не перепачкать страницы. Чего-то действительно не хватало – но большая часть была тут…

– Светишься, как собака, у которой хозяйка стала за фигурой следить, – сказала Маффи, подозрительно хмурясь. – Что это?

– Вы не смотрели?

– Вот еще! Я в чужие бумаги не смотрю. Не приучена, знаешь ли. – Вид у нее был оскорбленный, и я поежилась. Сложно общаться с людьми, когда совсем этого не умеешь, – никогда не знаешь, где ошибешься.

– Извините…

– Ну ладно, первые несколько страниц просмотрела. Не думала, что ты религиозна. И эти списки… Прют понравится.

– Я не… Это про другое.

«Давно пора было сжечь эту ерунду, да-да-да».

– А что до списков… У пустых со здоровьем бывает неважно. Если мне удается узнать что-то новое про травы – записываю. Чтобы… жить дольше. Если вдруг когда-нибудь… Но вы не переживайте, – поспешно добавила я. – Я же говорила, что везучая. Даже от яда вы меня вылечили. И Крисс тоже везучий – ведь у него есть вы. Мы оба будем в порядке, с травами или без.

Мы помолчали – только гулил Крисс, шипела сковородка на огне и доносилось издалека храмовое пение, а потом Мафальда коснулась моего плеча:

– Ни один человек не знает, суждено ли ему дожить до старости. И никто, даже правитель, не может купить здоровье ни за какие деньги. – Мафальда охнула. – Заболтались. Пирогам давно пора в очаг! Живее, Лекки, живее.

И мы принялись за работу.

Глава 4 Зеленые огни

Я отправилась в путь на следующий день, рано утром. В горах снова разливался туман – как молоко из кувшина. Воздух был очень прозрачным, и мир казался четче, резче обычного – словно контуры всех предметов прочертили остро отточенным карандашом.

Занавески на некоторых окнах подрагивали – скорее всего, некоторые жители города проснулись пораньше специально, чтобы поглазеть на меня и Маффи.

Я пыталась убедить ее оставить Руну себе – в благодарность за помощь, но она только отмахнулась. Я говорила, что в каком-то смысле с Руной мне даже опаснее – хорошая лошадь привлекает внимание, но Мафальда на это не купилась.

Снаряжала меня в путь весь вечер – отдала старые сумки на ремнях и набила их таким количеством сушеных яблок и грибов, сухарей, вяленого мяса и рыбы – видимо, из поставок бедолаги Виккора, – что хватило бы на несколько недель. Фляги наполнила питьевой водой. Почти всю мою одежду, оказывается, она сожгла в печи – остался только черный плащ с большим капюшоном, скрывающим лицо.