Пустая душа

   Пустая Пустыня Пустых
   Песком под ногами скрепит.
   Куда он пошёл и зачем,
   Пустой под скрип промолчит.

   Был тихим, неспешным
   Тот путь. Тропа,
   Только повод вздохнуть.
   Куда ты уходишь, Ал Ар?

Ах, если бы сам бы я знал.

Этот речитатив я повторял и повторял на каждые сто шагов. Мне было жутко. Мир в очередной раз раздвинул свои горизонты ткнув меня носом в обстоятельства. Это было настолько занимательно и весело, что просто перегрузило мои сенсоры наслаждения причиняя практически физическую боль.

Оставаться в окружении уже хорошо знающих меня существ было равносильно выдачи этого тортика на общий стол, а они могут не оценить всю гурманскую красоту этого адски жгучего, замешанного на столетних яйцах крема из холопенья, чудеснейших бисквитных коржиков из костной муки сдобренных… определённо сдобренных чьей-то алчностью…

В наших городах после этого открытия стало тесно и скучно.

Дети были заняты. Наставники были заняты.

Можно было бы отвлечься, ведь сделать я ничего не мог, к примеру на новеньких, регулируя уровень привязанности, но мне захотелось посмотреть, как это будет у Пустых без постороннего влияния.

Новеньких подтягивали до наших уровней сил и возможностей, всех бездетных так же собрали в тройки семейной ячейки, и каждой дали на усыновление малышей усагихито и некохито. Потенциал у мелких разумных зверей имелся, но плодились они с получением разума достаточно медленно.

Точнее не так, из приплода в десять зайчат, или пять котят разумных могло не быть вовсе.

Да, они были смышлёнее обычных животных, но и только. Зато из их маленьких душонок получались Пустые со способностями в восьмидесяти процентах случаев.

Сами мамы кошки и мамы зайчихи были постоянно заняты вынашиванием новых членов своей нарастающей, постепенно, общины. Папы учились магии и уходу за животными, что обеспечивало им стипендию, на которую питались их жёны и груднички.

Семья разумных баранов пока одна и она познаёт путь мимимишных монстров.

И не будь у нас иллюзорных пространств с ускоренным временем, то этот народ ещё очень не скоро накопил бы хоть какое-то значимое количество в нашем клане.

Я огляделся, вдохнул полной грудью отсутствующий воздух, тяжело выдохнул.

Пустыня жила своей жизнью. Великие бродили по своим делам, очень редкие, смелые или глупые Пустые пробегали от бархана к бархану. Луна освещала этот повторяющийся изо дня в день из века в век мир.

Я шёл, меня не видели.

Может снять отвод глаз, да устроить месиво?

Одному не интересно. А с собой я никого не брал.

По моему флёру прошлось прикосновение Светиного любопытство с нотками тревоги. Я позволил ей заметить меня. Она убедилась, что я цел и не в опасности. Пропала.

По хорошему бы отвлечься, заняться с нашими игроделами. Но они уже почти закончили. Вникать же я буду не один месяц, зачем людей в такой ответственный момент отрывать.

— Пустая Пустыня Пустых…

Речитатив ложился на шаги, шаги складывались в километры пути. Путных мыслей так и не появилось.

— Хвостик, что делать? — хвост меня проигнорировал, лишь немного рыская будто искал в кого бы воткнуться.

— Молчишь партизан. Ну и молчи дальше.

Может книжки почитать?

А ещё у меня паладин без присмотра остался.

И правда, чего бродить одному по этой серой унылости?

Я замолчал, сделал очередной глубокий вдох и сменил мотив и песню:

   А я в Таёжный, домой хочу,
   Я так давно не видел маму…

Июль. Две тысячи семнадцатый год. Земля. Марат.

Первые шаги. Он их делал! Больно, тяжело, страшно, с помощью поручней, всего три метра, но это было достижение, Его Достижение!

— Я раскаиваюсь в преступлениях которые совершил. В убийстве трёх человек. Систематических кражах государственных средств которые я делил с господами. и., а так же платил за покровительство господину. Мой моральный облик близок к чудовищу, я не могу вспомнить, сколько на моей совести загубленных судеб молодых девушек. Простите меня.

— Граната!

Тучный господин на экране вырвал кольцо предохранителя из запала, после чего прижал железный эллипс к животу, сел на колени, затем лёг. Взрыв закрасили квадратиками.

— Это уже четвёртый. — поделился с Маратом наблюдениями его инструктор по физической подготовки, он же медбрат следящий за процессом реабилитации. — Первый после предсмертной записки выпрыгнул из окна, отправив весь свой компромат в несколько газет и прокуратуру. Другой устроил акт самосожжения. Третий сожрал в торговом центре сто грамм героина. Ой. Прости. Тебе наверно не стоит это смотреть.

— Нет, всё нормально, это и моя страна тоже. И мне важно знать, что происходит, а новости я не всегда из-за занятий могу посмотреть. — тут Марат лукавил, планшет имел доступ в сеть, и новости он смотрел с него, но ему было интересно мнение взрослого на эти события. — Как думаете, чем это вызвано?