Пустая карта. Уравнение измены (СИ)

– Великий был человек, огромная утрата для общества! – съязвила Анька. – Ладно семья, ты-то чего по нем скорбишь?

– Он меня на бабки нахлобучил. Пацаны приезжали, покалякали чуток,– недовольно заметил Чегевар, открывая дверь в спальню и галантно пропуская даму вперед.

Из кухни выглянула домработница и, недовольно посмотрев вслед незваной гостье, подумала: «Уже второй раз приезжает. Ишь повадилась».

Лицо передернуло гримасой брезгливости.

«Сколько бы ни заплатили, никогда бы со стариком не легла!» – в сердцах отметила про себя экономка, сваливая в мойку грязную посуду. На кухню заявился Костик и мимоходом стянул из сковородки котлету, оставшуюся с ужина.

– Давай, подсуетись, – велел он с набитым ртом. – Шеф хочет киселя, а барышне – кофе со сливками.

– Кто она вообще такая? – чуть слышно пробормотала домработница. – Арсению Петровичу отдыхать нужно…

– Он без тебя разберется, – осклабился Костик. – И не вздумай даже косо глянуть в ее сторону.

– А кто она?

– Хозяйка. Мы у нее этот дом арендуем, – бросил Супер-кот, явно обрадовавшись собственной шутке.

В спальне, аккуратно сняв балетки, Анька Владыкина прилегла на разобранную ко сну кровать. Повернувшись на бок, огладила себя по широкому бедру и позвала ласково:

– Иди ко мне, Сенечка!

Чегевар, прекрасно зная, что любовница ничего не делает просто так, присел рядом, глянул недоверчиво, ожидая подвоха.

– Соскучилась, птица? – хмыкнул добродушно.

– Сто лет бы тебя не видела, Чаганов, – нехотя вздохнула она.

– Что не так? – напрямую поинтересовался он, насторожившись. Анька очень редко звала его по фамилии, показывая этим крайнюю степень своего недовольства. А тут притащилась поздним вечером, разлеглась на кровати и буравит злыми глазищами.

– Все, – бросила Владыкина. – Ты хоть знаешь, что в твоем городе творится?

– Практически, – усмехнулся он, раздевая ее взглядом. – А что?

– Теоретически! – фыркнула Анька. – Час назад кто-то расстрелял в упор машину Маши Стрельниковой. А за рулем сидел твой любимый доктор, – прошипела она. Потом, сделав театральную паузу, тяжело вздохнула и добавила: – Только это их и спасло. Если бы не Витольд…

– Супер! – рыкнул Чегевар, подскакивая, словно получил разряд тока в тощую задницу.

Анька печально посмотрела вслед. Совсем старый стал. И пижамка эта, купленная ею в Дрездене, делала его похожим на законопослушного гражданина, состоятельного бюргера. Словно в подтверждение ее мыслей, в комнату вплыла прислуга с подносом: кисель для Чегевара и кофе для Аньки. Поставила на тумбочку с Анькиной стороны и удалилась с видом оскорбленной добродетели.

«Кто такая? Откуда к Чегевару прибилась? – про себя задалась вопросом Владыкина.– Нужно узнать при случае».

Она глубоко вдохнула божественный аромат, но к чашке даже не прикоснулась, решив дождаться любовника.

Арсений Петрович вернулся быстро. Смерил любимую женщину взглядом анаконды. Владыкина могла поспорить, что к ней возвратился совсем другой человек. Даже походка изменилась, шаг стал пружинящим, да и плечи расправились. Прям как в былые годы.

– Ты права, – кивнул он. – У Лавра крыша совсем протекла. Придется залечить. Я разрешил убрать девчонку, но доктора трогать запретил. Даже близко к нему подходить.

– Ага, – деланно согласилась Анька и невинно поинтересовалась: – Помнишь мультик «Золотая антилопа»?

– Не знаю такого, – печально улыбнулся Чегевар и добавил жестко: – По делу говори.

– Ага, – повторила Анька, потянувшись за кофе. Арсений подал ей поднос, подождал, пока возьмет чашку. Поухаживал. – Эта антилопа била копытцем, и из-под него вылетали золотые монеты, – пояснила Анька, сделав маленький глоток. – Так вот, Сеня, Маша Стрельникова и есть наша антилопа, курочка, несущая золотые яйца, серебряное копытце, назови, как хочешь. Врача ты еще сможешь найти, полно хороших онкологов, не у нас, так в Москве. А вот создавать уникальные цацки, имеющие художественную ценность, без Маши вряд ли получится. С ее смертью мы много в деньгах потеряем.

– Кругом урон от этого Лавра, – пробормотал Чегевар. – Как бы его быстрее проводить… на родину или к праотцам… неважно!

– Ладно, поехала я. – Анька потянулась, неохотно поднявшись с постели. – Павлик один дома.

– Оставайся, он уже большой пацан, – хмыкнул Чегевар. – Ему даже лучше, что тебя нет.

– Вот этого я и боюсь. Ты и так старый дед, а мне в бабки еще рановато.

Он рассмеялся и, властно притянув ее к себе, поцеловал в губы.

– В среду с Пашкой приезжайте пообедать, – велел, заглядывая в глаза. – Кулик вас заберет.

– Обязательно, Сенечка, – Анька чмокнула его в щеку.

– Береги себя, – попросил он, провожая ее до машины.

Через несколько минут Владыкина резво выехала со двора в темный проулок и понеслась к горящему огнями проспекту. Мысль о том, что удалось убедить Чегевара защитить Машу, согревала душу.

«Все-таки внял старый хрен доводам рассудка», – про себя хихикнула она, не заметив притаившуюся за соседскими кустами потрепанную иномарку.

Муслим, не включая фар, вырулил следом за голубой «Тойотой Короллой» и аккуратно пристроился сзади.