Пустая колыбель

Пресс-конференция уже началась. Холл роддома ненадолго превратили в импровизированный актовый зал. Стояли люди с камерами, и человек тридцать журналистов, в том числе с центральных каналов, толкались, пытаясь занять место поближе к условному подиуму, на котором за тремя столами расположились главврач роддома, министр здравоохранения области, принимавший роды Антон, Анастасия – врач-педиатр, занимавшаяся ребенком в первые часы, двое человек из Москвы – какой-то ученый и чиновник из Минздрава, и скромно сидящий в самом углу отец Николай.

Анна, как и другие сотрудники, стояла на лестнице, сбоку наблюдая за происходящим. Она всеми силами старалась сосредоточиться на том, что говорили выступающие, но получалось с трудом. Память все время возвращала ее во вчерашний вечер, а взгляд то и дело скользил по профилю Николая (назвать его сейчас Коленькой, как это было в юности, язык бы не повернулся), сидящего к ней полубоком. Сегодня они даже не разговаривали. Анна не стала оставаться у него на ночь, да он не особенно и звал. Полежали вместе в постели, поговорили о какой-то ерунде (она уже с трудом помнила о чем: то ли о путешествиях, то ли о книгах, но точно не о чем-то важном – ни об их общем прошлом, ни об их раздельных жизнях). Немного отдохнув, Анна хотела повторить, но Николай не поддержал ее, сославшись на усталость. Он вызвал такси, и Анна уехала домой. Когда она зашла, мать спала в кресле на кухне, видимо, так и не дождавшись дочь. Анна не стала ее будить, как и не сказала, что вернулась домой почти в три утра. В пять мать уже проснулась, и Анна вновь помогла ей добраться до туалета, а потом уложила спать дальше. К ней самой сон уже так и не вернулся. Она прокручивала в голове события прошлого вечера и погружалась в сладкую истому воспоминаний. Ее тело все еще чувствовало прикосновения, и она очень не хотела этого терять. Вот и сейчас, глядя на Николая, она вновь будто физически ощущала, как он ласкает ее, и переставала слышать, что там говорят про Марию и ее сына. Пока главврач и Антон самодовольно рассказывали о том, как успешно прошли роды, что они сделали все, что нужно, для матери и ребенка, и как они внимательно следят за ними, Анна продолжала смотреть на Николая. Сегодня он был в белой водолазке, поверх которой был надет скромный серый пиджак. Одежда подчеркивала его фигуру, а белый цвет эффектно оттенял карие глаза и темные волосы. Тем временем после выступлений главврача и Антона, самодовольно рассказавших о том, как идеально они организовали роды, слово перешло к московским специалистам.

– Уже сегодня наши тесты показывают, что антитела, выделенные из крови матери, тот самый компонент, которого не хватает в разрабатываемом нами лекарстве. Они могут быть способны победить эту страшную болезнь. Пока мы проводим только лабораторные испытания, но уже завтра попробуем ввести препарат на основе сыворотки беременной женщине, находящейся в нашем роддоме. Она согласилась стать первой испытуемой.

– Но препарат ведь еще не прошел проверку? – спросил кто-то из «зала».

– Да, не прошел, – ответил чиновник. – Но у нас нет возможности целый год готовить лекарство и проверять его на животных. Эта ситуация уникальна. Для женщины в любом случае препарат будет безвредным, а вот ребенка мы можем попытаться спасти. И пациентка к этому готова.

– А готова ли мать Федора к тому, что у нее и ее ребенка будут постоянно брать кровь, чтобы делать из него лекарство?

– Во-первых, объемы будут неопасными для их здоровья, – продолжил было чиновник.

– Готова, – вдруг прервал его голос отца Николая, который до этого времени молча сидел с краю стола. Все мигом обернулись в его сторону. – Она готова видеть, что ей и ее ребенку будет больно, ибо она прекрасно понимает свое предназначение. И это предназначение – спасти других детей. Мать мальчика думает в первую очередь о них.

«Отец Николай», «отец Николай» – послышались возгласы со всех сторон. Все журналисты первыми хотели задать свой вопрос. Наконец среди этих криков раздался один, заглушивший все остальные:

– А правда, что у маленького Федора сестра-подросток покончила с собой?

Гул удивления пронесся по залу. Отец Николай внимательно посмотрел на говорившего, молодого парня из местной газеты. Тот понял, что сказал что-то неприятное, и невольно будто съежился под взглядом бывшего священника.

– Родителям этого ребенка были уготованы страшные испытания, но они не поколебали их веры, – медленно произнес отец Николай. – Однако я прошу вас быть добрыми и не судить никого. Пути Господни неисповедимы. Главное, что рождением этого ребенка Господь показал, что смилостивился к нашей стране. И я уверен, что лекарство поможет нам победить болезнь. Но мы должны будем всегда помнить о том, что произошло, и вести себя так, чтобы это больше не повторилось.

– Что ж везде этот поп лезет? Кто его звал-то? – раздалось над ухом у Анны.