Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

Я видел перед собой только Отонаси, которая до сих пор стояла за кафедрой. Немного поколебавшись, я направился прямо к ней.

Естественно, я шел против своей природы, буквально наступил на горло собственной песне, — точно так же я боролся с собой, прежде чем признаться Моги в любви.

Отонаси стояла неподвижно и не сводила с меня глаз, словно видела меня впервые. Бесит! Как же она бесит!

— Мм, Хосино, что-то случилось? — спокойным тоном снова спросил учитель, но я прекрасно знал: еще чуть-чуть, и его голос задрожит. Еще немного, и одноклассники, вторя ему, засыплют меня вопросами.

Но к тому моменту я уже встал на колено перед Отонаси, преклонил голову и протянул ей руку.

— Что ты делаешь? — Я впервые слышал, чтобы Отонаси говорила так спокойно.

— Приветствую вас, — ответил я.

— Ч-чего?..

— Приветствую вас, принцесса Мария. Я — Хасавэй, тот, кто поклялся предать всех и вся, сражаться против всех и вся, лишь бы только защитить вас.

Удивительно, но все вдруг стихли. И хорошо — сначала следовало показать Отонаси, что никого, кроме нас, не существует, а потом она и сама все поймет.

Я вновь опустил голову и протянул ей руку. Если Отонаси примет мое приглашение, мы закружимся в танце.

Но нет, этому не бывать.

Отонаси не подала мне руку.

А я упал и глухо ударился головой о пол.

— Мерзость…

Понять, что произошло, получилось, только когда я поднял глаза: оказывается, Отонаси двинула мне в бок правым коленом.

Ну да, конечно! С чего это я решил, будто Отонаси подаст мне руку?

— Ха-ха…

Точно… ведь она никогда бы не ухватилась за протянутую руку помощи. Получается… а что, если она и правда Отонаси?..

— Ха-ха-ха-ха! — Не в силах больше сдержаться, она рассмеялась.

Она смеялась от всего сердца. За все двадцать тысяч раз я ни разу не видел ее такой веселой.

Голова еще болела, но мне стало так легко… Я ощутил, как с моего лица сошла гримаса напряжения.

— Как долго я ждала тебя, возлюбленный мой Хасавэй! Как посмел ты заставить хрупкую девушку, неспособную поднять ничего тяжелее ложки, томиться у окна ожиданием? Оставить меня одну на поле брани на двадцать семь тысяч семьсот пятьдесят три повтора — просто немыслимо!

Отонаси наклонилась и подала мне руку. Я ухватился за тонкое запястье, и она с силой потянула меня, чтобы поставить на ноги.

Да, точно. Это и правда Отонаси.

— Зато вы стали сильной.

Отонаси в удивлении распахнула глаза:

— Как изящно ты стал выражаться, Хасавэй.

Отонаси потащила меня за собой, и мы вышли из кабинета. И плевать на классный час, плевать на учителя, на одноклассников — плевать на все! Я оставил их позади, в том кабинете, отбросил сомнения и просто ушел.

Не выдав мне никакого шлема, Отонаси усадила меня на заднее сиденье громадного мотоцикла, сама прыгнула на переднее, завела мотор и погнала вперед с пугающей скоростью — на такой я никогда раньше не ездил. Под рукой я чувствовал удивительно тонкую талию — хотя хрупкость Отонаси, конечно, была видна невооруженным глазом, — но это не помешало мне ухватиться за нее покрепче, чтобы удержаться и не упасть.

— А у тебя же есть права? — дрожащим голосом спросил я.

— Нет, конечно, — спокойно ответила она. — Но за все те «переходы в школу» я многому научилась. Пригодится, наверное.

Ну да, водит она хорошо.

Я спросил, что еще она умеет делать. Оказалось, что Отонаси — в принципе это было ожидаемо — водит машину, занимается спортом, владеет боевыми искусствами, знает несколько языков, играет на разных инструментах и вообще умеет много всего другого — даже может сдать экзамен в университет почти на сто из ста. Короче, за время бесконечных повторов Отонаси попробовала себя во всем.

— Точнее, где-то десятую часть всего, что умею, я выучила во время «переходов», а остальное и так знала.

Видимо, Отонаси от природы очень талантливая, но все-таки… Лишний повод задуматься, как много времени отняли эти двадцать семь тысяч семьсот пятьдесят четыре повтора, едва ли выйдет подсчитать. Даже если приравнять каждый из них к одному дню, вместе они займут семьдесят шесть лет — целую жизнь. Безумно много времени.

— А мы ведь ровесники? — От таких мыслей мне стало интересно, сколько ей лет.

— Не-а.

— Нет? Тогда сколько тебе?

— Да какая разница?.. — немного раздраженно ответила Отонаси.

Не понравился вопрос? Хотя я слышал, что у девушек неприлично спрашивать, сколько им лет… Выходит, она как раз в том возрасте, когда это задевает?

А вообще, если подумать, она ведет себя совсем по-взрослому, так что вряд ли она на самом деле моя сверстница. Скорее ее внешний вид — удобная маскировка, чтобы пробраться в «комнату удаления». Может, в ее возрасте форму вообще надевают разве что для косплея?

— Хосино, если я решу, что ты думаешь о чем-то неприличном, скину тебя на дорогу.

И ведь даже не посмотрела на меня!

— Кстати, а мотоцикл ты водить научилась тоже во время «переходов»? Ну, это ведь не твой, да? Отцовский?

Я в мотоциклах не разбираюсь, но этот для девушки явно не подходил.

— Не знаю.

— А?..

— Просто глупо оставлять такой прямо перед домом да еще с ключами зажигания, так?

Наверное… но что она хочет этим сказать?..