Пустая Земля (СИ)

Зэлдар повернулся в сторону огня в камине и замолчал. Пауза затягивалась и я также начала рассматривать рвущиеся наружу языки пламени. Внезапно навалилась усталость. Солнце еще не село, но казалось, что часы сегодня превратились в дни. Тягучие, томительные и бескомпромиссно печальные. Я залезла в самый центр грязной лужи и никак не могла выбраться из нее. Каждая новая фраза Зэлдара дарила не исцеление, а все глубже и глубже тянула вниз.

— Не все могут выдержать правду. — Голос мужчины проник в сознание словно откуда-то извне. — Большинство людей предпочитают ее избегать, дабы не делать выбор, тяжесть которого они не могут нести. Не по силам…

Я промолчала. Родители учили меня с детства — любая правда, даже самая тяжелая, куда лучше сладкой лжи. Быть может, это видно не сразу, но последствия обмана рано или поздно подставят тебе подножку. Тогда, когда ты не будешь к этому готов. И падать будет куда больнее.

— Ответственность… — продолжил дальтериец. — Все дело в ней. Узнавая, ты берешь ее на себя. Ты должен решать, как поместить новое знание средь кирпичей имеющихся. Но есть знания, втиснув которые, ты разрушишь весь дом. Это знания, которые каждый из нас стремиться избежать всеми средствами.

— К чему философия, Зэлдар? — не выдержала я. — Я не собираюсь ничего ломать. Даже если Союз проявил агрессию по территориальным мотивам, этому что-то способствовало. Причина, которую даже ты можешь не знать. Но… Дела давно минувших дней не так уж волнуют меня. Ты обещал рассказать нечто, что позволит мне понять мотивы твоих поступков. И… да. Я хочу знать правду. Иного мне не надо.

— Тогда я скажу лишь одно. — Он смотрел на меня спокойно, не отрываясь. Он читал мои реакции, но не жадно, а с каким-то особым исследовательским интересом. То ли сожаление, то ли презрение сквозило в нем. Я не могла разгадать. Противоположные чувства сливались в темном дальтерийце воедино. — Человек, на моих глазах лишивший мою семью жизни, жизни, за которую мать и Сайна цеплялись до последней секунды… Он имел длинные белые волосы. И он был уверен в своем поступке. Это ответ на вопрос, почему я сейчас принимаю решения о твоем будущем. Ты это хотела знать.

Первые секунды ничего не родили в моей душе, я даже почувствовала обманчивое облегчение. Зэлдар говорил слишком спокойно, отстраненно, как о каких-то простых фактах прошлой жизни, как о событии, имевшем место много лет назад, и теперь упомянутом лишь в связи с моим беспокойством. Я не вполне поняла сделанный им вывод, поэтому снова прокрутила слова в своей голове.

Образ, возникший перед глазами, лишил меня речи и ввел в состояние ступора, когда за внешней каменной оболочкой моего тела и безмолвным ртом, нещадно раздался крик внутреннего голоса, содрогающий все мои внутренности.

— Нет, ты что-то другое имеешь в виду! — словно себе в запале пробубнила я, стоило моей способности говорить вернуться. Разум отказывался верить. — Ты просто шутишь тогда, когда я совершенно не хочу смеяться. Ты хочешь подловить меня на моих чувствах. Ты, может, изучаешь меня? Как Эндо. Верно, ты решил потрепать мне нервы в ответ на мои слова… Ты просто думаешь, что это нормально так говорить, ты же не чувствуешь. Вот так знай — так нельзя делать, совсем нельзя. У людей ведь чувства и подобные шутки плохи…

Я говорила и говорила, стараясь уверить себя в том, что с такими типами, как Зэлдар, возможно услышать что угодно бесчеловечное. Что это несуразность, вызванная лишь разницей нашего восприятия происходящего. Такого не может быть лишь потому что не может быть никогда. Ведь я знала мир совсем другим. Мне и вправду не хотелось рушить его.

Наконец, я замолчала.

Не производил ни малейшего шума и Зэлдар. Он окончательно застыл, как хладнокровный дрод в ожидании движущегося обеда. Никак не опровергая мои слова он просто смотрел. Выжидательно и с долей притаившегося любопытства. Однако маска серьезности на его лице мне не нравилась все больше и больше. Мне хотелось увидеть хоть малейшую реакцию в нем, подтверждающую, что я права. Но даже зрачок в его желтых глазах окаменел, словно перестав бороться с происходящим.

Зэлдар говорил правду.

— Ты не можешь знать этого точно! — с жаром выдохнула я, когда подкатившая к сердцу волна начала захлестывать его целиком, лишая кислорода. Я сильно вдохнула ртом, стремясь не потерять контроль над ситуацией. Зэлдар тоже переменился, моментально дернулся ко мне и, прикоснувшись холодными ладонями к моим щекам, рявкнул:

— Смотри на меня, Альтарея! Смотри! — я как по команде уставилась в желтизну его глаз. Дышать и вправду стало легче. Я словно плавала в рекреационной зоне, в пространстве, разделяющем мир зла и добра. Я зависла, залипла в нем, как муха в меде, являющем одновременно наивкуснейшим лакомством и погибелью.

— Все в порядке, — наконец, выдохнула я. — Ты можешь говорить. Если ты что-то видел, это еще не значит, что я верю тебе. Ты мог ошибиться. Все бывает. Что бы ты не сказал, я сохраню верность своим чувствам.