Пустая Земля (СИ)

— Ты вправе сделать это, — не возражал мужчина. — Я лишь ответил на твои слова. Мне нечего добавить.

— Конечно! — быстро закивала я. — Я верю в то, что знаю. Ты поторопился с выводами Зэлдар. Мой отец никогда не был таким. Доказательств все равно нет. Как и причин сравнивать меня с убийцей твоей семьи.

— Безусловно. Не стоит думать об этом, — неожиданно согласился он. Я же, наоборот, насторожилась. Эта неуловимая тень, пробежавшая через наш разговор, это нежелание пререкаться со мной, мелькнувшая тревога на глубине искаженного лица, чуть подрагивающие пальцы, его вдруг ставшее частым дыхание, взгляд, соскальзывающий в сторону… Зэлдар обманывал меня, соглашаясь с моим желанием отрицать его слова. Возможно, в первый раз. И мне была приятна эта ложь. Но растерзанное на ошметки сердце яро кричало, что желает узнать правду. Настоящую.

Я отстранилась от его рук и подскочила со стула. Нервно прошлась по залу в одну сторону и обратно. И снова так несколько раз. Мне нужно было подышать, кислород насыщал тело и заставлял мозг усиленно работать.

— Скажи, что ты знаешь, Зэлдар, — в этот раз я нависла над мужчиной, сидящем на стуле. Но он молчал. — Я… скажу первая. Я слабая, да. Однако ложь погубит меня окончательно. Все, что я запомнила из событий двадцатилетней давности, так это то, что через восемь дней после возвращения домой, мой отец покончил с собой. От меня долго скрывали, но я узнала правду. Он направил импульсный меч себе в живот и дернул его вверх, разрезая себя пополам. Врачи удивлялись, что он успел это сделать до того, как жизнь покинула его. Точнее, его рука продолжала двигаться даже тогда, когда его сердце было мертво. Вот и вся правда, без прикрас. Твоя очередь, Зэлдар.

— Хорошо, — помедлив, согласился он. На сей раз я не смогла разгадать, что скрывается в глубине его взгляда. Слишком сложно, а у меня совсем не осталось сил. — Я расскажу тебе. Сначала я тоже сомневался в верности своей догадки. Поэтому единственным путем оставалось проверить ее. Все просто, Альтарея. Для этого достаточно архивных материалов, деяния рук человеческих никогда не исчезают бесследно. Как бы ни пытались их скрыть, всегда найдутся самописцы произошедшего, записи команд, сервисные данные. Не нужно искать тайные хранилища. Достаточно всего одного маленького робота, в тот день присутствовавшего на приземлившемся корабле. Несколько из них вмерзли в холодную землю Катарии во время захвата. Достать их оказалось не слишком сложно.

Я замерла, когда по команде Зэлдера один из хэлботов развернул проективную диаграмму прямо на старинной стене. На ватных ногах я подошла ближе и взмахнула рукой для прокрутки записей, напоминающих технический отчет. Скучный документ, в котором имена перемежались с сервисными знаками и машинными символами. Бессмысленный текст, как сказали бы многие, для меня засветился картинами кровопролитной катастрофы. Не зря я училась в Военном Университете, мне не составило труда перевести технические знаки в простые человеческие. И я знала, что значит так часто мелькающие на стене две буквы "тл" — команда на уничтожение. Тотальная ликвидация разумных особей.

Списки имен делились по секторам — в этом разобраться мне тоже не составило труда, это были зоны планеты по населенным пунктам, раздробленным на участки в соответствии с восемью лучами света. Стандартная схема. Некоторые символы оставались непонятными для меня, но вот как обозначаются команды на разрушение объектов и… убийства, я знала хорошо. Это была базовая теория военной подготовки, над которой в свое время мы посмеивались, коверкая аббревиатуры, пока лектор отворачивался к экрану. Война казалась далекой и невероятной.

Я взмахнула рукой, сдвигая картинку. По стене поскакали имена и, самое страшное, цифры напротив каждого из них. Сухие числа означали простое — количество ликвидаций вражеских объектов. Или субъектов. Для военного отчета эта разница представлялась несущественной. Кого интересует субъективность уничтожаемого существа? Цифры колебались от пяти до полусотни и лишь напротив одного человека значилось одинокое два. Моего отца. Внимание выхватило знакомое имя разом и я беспомощно прикрыла ладонью буквы на стене, словно пытаясь стереть его из этого кошмара.

Я думала, что запас слез на сегодня исчерпан, но нет, оказалось, что внутри меня огромные хранилища этой соленой жидкости. От стены повеяло бережным теплом и я на мгновение ощутила себя маленькой девочкой, словно и не исчезал отец никуда, а все это время присутствовал рядом. Такие родные слова, хотелось касаться к ним бесконечно, словно напитываясь беспечной энергией прошлого. Все портили лишь цифры. Выражение бесчеловечности, совсем неподходящее Союзу.

— Я поняла, — ответила я, резко отстраняясь от стены. — У меня нет ответа на вопрос, почему это случилось. Но, поверь, Зэлдар, все это было ошибкой. Он не хотел. Но теперь я знаю ответ на вопрос, который волнует меня с детства, который никогда не уходил из моей головы. Теперь я знаю, что побудило его покончить с собой. Раскаяние.